Стать собой

«Просыпайся, просыпайся», — твердила я себе, боясь, что меня сейчас обнаружат. И когда уже образы стали меркнуть, вдруг услышала яростный вопль шамана. С бьющимся от страха сердцем, я проснулась.

— Просыпайся, просыпайся, — твердил Даэн у меня над ухом, поливая водой.

— Ты совсем обалдел, что ли? — возмутилась я. — Разве так надо будить симпатичную девушку? Теперь понятно, что ты делаешь, чтобы оставаться холостым. Не каждая сможет выдержать холодный душ с утра пораньше. Просто умопомрачительное пробуждение! И не нужны никакие дальнейшие объяснения типа: мы друг другу не подходим или что-нибудь в этом роде. Подъём с помощью ледяной воды, и любая через минуту сбежит без оглядки.

— Всё высказала или ещё продолжишь? — поинтересовался дракон, когда я замолчала, чтобы перевести дыхание.

Я опешила, но не из-за его наглости, а потому, что действительно, секунду назад всё своё возмущение высказывала вслух, и похоже, дракон неплохо меня понял, хотя даже не обратил на это внимание. Значит, блок на памяти, поставленный родителями, потихоньку ослабевает, и в стрессовой ситуации вспоминаются их уроки, в данном случае — знание драконьего языка. Что я ещё могу знать, но не помню? Что говорил отец? Кажется то, что во мне припрятаны знания об устройстве этого мира, нескольких языках, вероятнее всего и про сестру мне что-то говорили, а может и про магию…

— Ты вообще слышишь меня? — возмущался дракон. — О боги! За что мне это наказание? То мечется во сне как ненормальная, то кричит, то вообще дышать перестаёт. Что я только ни делал, чтобы разбудить: и звал, и тряс, и по щекам шлёпал. Уже отчаялся, думал всё — это конец. Так нет, очнулась и ещё высказывает мне всякую чушь, как ни в чём не бывало. Свалилась на мою голову. В конце концов, я дракон, а не нянька.

— Да-да, конечно, — поддакнула я, всё ещё размышляя о том, что же спровоцировало мою память: кошмарный сон или холодная вода. На счёт сна проверить пока не получится, а вот ледяной душ…

— Как себя чувствуешь? — уже спокойнее спросил Даэн.

— Всё просто замечательно! — ответила, улыбаясь, и заглянув дракону в глаза, попросила, — Облей меня холодной водой ещё раз, пожалуйста.

Дракон чуть не снёс стену в пещере, отшатнувшись от меня, как будто увидел свою смерть с косой. А я что? Я ничего. Стою, улыбаюсь, глазками хлопаю, жду…

Даэн, пробормотав, что не мешало бы поохотиться и что погода, несомненно, этому способствует, стал пятиться к выходу из пещеры, которая после его манёвра слегка расширилась. Я недоумевала, попеременно смотря на его отступление и на выход, через который было хорошо видно дождь, ливший как из ведра. Когда чёрная громадина исчезла за стеной из воды, я всё ещё стояла, хлопая ресницами, не понимая, из-за чего так резко поменялось поведение дракона.

Вдруг в голове раздался его недовольный голос.

— Если тебе так не хватает острых ощущений, — вещал он, — попроси богиню Даркарию, она обеспечит тебя ими сполна, а я ещё раз повторяю, что жениться не собираюсь.

И тут до меня дошло: какой странной могла показаться моя просьба, после того, что я высказала.

— Да я даже не думала, — крикнула, выбегая из пещеры, — вернее думала, но не о тебе и не о женитьбе. Рано мне ещё.

Но ответа не последовало: либо меня не услышали из-за шума дождя, либо не захотели ответить.

— Ну и ладно, фиг с ним, этим драконом, — бормотала я, возвращаясь в пещеру, — узрел подвох даже там, где его нет. Он что же, в любой девушке видит потенциальную охотницу, за ним несчастным? Так и мозги могут съехать набекрень на фоне мании преследования.

Но будем искать свои плюсы в сложившейся ситуации: ледяной водой я облилась и без его помощи, стоило высунуться на пару секунд за порог, но на мою память это никак не повлияло, зато опять замёрзла ужасно. Следовательно, дело было в моём сне: из-за него ослабели блоки, наложенные на память. А если вновь постараться заснуть? Вдруг мне опять приснится что-нибудь эдакое, и память восстановится совсем.

Я села возле стены, но сон не шёл совершенно. Было холодно, мокро и страшно. Нехорошее предчувствие не давало мне покоя. Стала звать Даркарию, но в ответ — тишина, с Даэном тоже самое. Меня не слышали.

Прошло около часа. Приближались сумерки. В пещере и раньше был полумрак, а сейчас уже дальше носа ничего нельзя было рассмотреть. Дракон не возвращался, видимо так перепугался, что улетел куда подальше, но я всё же надеялась, что не навсегда.

Мысли неспешно шли своим ходом. Вспоминался мой мир, родители, Элька, школа. Сердце щемило от тоски по всему тому, что теперь было для меня недоступно: разговоры с отцом, походы по магазинам с мамой и наши вечерние посиделки, переписка и беспечный трёп по телефону с подругой. Казалось, что это было уже очень давно. Всё-то безумие, происходящее со мной, словно перекрывало мою прошлую жизнь. Хотелось плакать, но слёз не было.

Так я и сидела, в оцепенении возле стены, прокручивая самые счастливые моменты, пока не услышала шорох. Это был точно не дракон: звук приближался с противоположной стороны от входа.