Стать сильнее

Глаза постепенно привыкали к темноте, и я уже вполне различал диван и даже спящих на ней людей. Внезапно звук, разбудивший меня, повторился. И теперь я вполне мог его идентифицировать. Это был стук в дверь. Но не в дверь этого убогого жилища, а какую-то другую дверь. стены здесь были построены на совесть и не слишком охотно пропускали посторонние звуки, поэтому оставалось только догадываться, с какой силой колотили.

— Вот уроды, — раздался хриплый спросонья голос Рыжова. — Чего долбятся, мать их, неужели ещё не поняли, что нет управляющего дома? Эй, Мотылёк, тебя тоже разбудили?

— Ещё раньше тебя, — я заложил руки за голову. — А что, часто долбятся?

— Да со вчерашней ночи начали, дятлы уродские. Да ещё и по ночам. Вот почему ночью-то?

— А вот это вполне объяснимо, — я продолжал лежать, пытаясь разглядеть потолок. — Ночью почти все жильцы этого дома уходят, эм, на работу, и издаваемый ими шум разве что таких как мы разбудит. Днем же девушки спят и вполне могут что-нибудь сделать с козлами, которые не дают им выспаться.

— Это точно. Девки могут и накостылять, для профилактики чирьев на жопе, — Рыжов уже окончательно проснулся, а его подруга так и давно, судя по дыханию, не спала.

— А чего им надо-то? — думать все ещё не хотелось, но голова не болела и жить становилось с каждой минутой веселее.

— Да, хер их знает. Может, комнату хотят снять, — Рыжов зевнул. — Я у них не спрашивал. Мы же не в спальном районе живем, здесь спрашивать ни о чём не принято.

И тут глухие монотонные звуки прекратились, и раздался весьма отчетливый стук уже в нашу дверь. Я замер, как замерла на диване парочка, даже дыхание затаили. Стук повторился, и я неслышно поднялся, доставая нож.

— Люсинда, приоткрой дверь и спроси, что им нужно, только вежливо, не надо нарываться раньше времени, — я не стал обуваться, чтобы двигаться как можно неслышней. Встав за дверью, смотрел, как девушка приближается, скорчив недовольную гримаску. Шелкнул замок и я напрягся, сам себе напомнив сжатую пружину.

— Ну, и чего вы ломитесь? Уже которую ночь спать не даете, — буркнула она.

— Извини, но ты гниду, которая напротив живет, не видела? — раздался грубый мужской голос.

— Я его уже дня три не видела. А зачем он вам? — тон, которым говорила Люсинда, немного потеплел, наверное, то, что она видела, её вполне устраивало.

— Он нам денег должен. В начале недели сорил деньгами, как будто наследство получил, только сил не рассчитал и проигрался в хлам. А теперь куда-то зарылся, крысеныш, и проигрыш отдавать не хочет, — говорящий сплюнул. Я же медленно опустил нож. Вот оно что, у этого упыря откуда-то появились деньги. Большие деньги, гораздо больше, чем я ему дал. И его выпотрошили мошенники, а теперь долг получить пытаются. Только вот, сдается мне, что никуда он не спрятался. Некуда ему идти.

— А, вон оно что. Да он давно уже в бега, поди, подался, — протянула Люсинда. — Так что, плакали ваши денежки.

— Да, скорее всего, — второй голос был приятнее и моложе. Скорее всего, именно его обладатель сумел растопить лёд в речах Люсинды. — Да мы и к тебе-то постучали уже от безнадеги. Ладно, красотка, иди в свою кроватку, если, конечно, не хочешь меня к себе позвать.

— У меня в ней парень дрыхнет. Думаю, что втроем мы не поместимся, — вздохнула Люсинда.

— Жаль, — и они отошли от двери, а я опустил нож, который снова стремительно поднял, как только парень начал намекать на то, чтобы войти.

Дверь закрылась и щелкнул замок.

— А ведь я и правда управляющего уже дня два точно не видел, — протянул Рыжов. Я же вернулся в постель и лег, заложив руки за голову. — Интересно, где он?

— Да другие быки притопили уже где-нибудь. Ты же не думаешь, что он только Серому задолжал, — Люсинда легла на диван, закинув ногу на Рыжова.

— Откуда знаешь, что это Серого ребятишки? — В голосе Рыжова проскользнули нотки недовольства. Ого, это что же бандитская ревность.

— Да, а то развелось всяких, конкуренты проклятые, — добавил я, ложась на бок и подпирая голову кулаком.

— Да что я Ваську Медведя не узнаю, что ли, — фыркнула Люсинда. — Правда, второй новенький, похоже, не знаю такого.

— Люсинда, а откуда у тебя такое странное имя? — неожиданно для себя спросил я.

— Мать моя сильно любит романы читать, про возвышенную страсть между бандитами и проститутками, вот оттуда и имя, — девушка бросила быстрый взгляд в мою сторону. — Я не проститутка, если что. Я в лавке у Рыжовых подрабатываю. И в школу вечернюю хожу. На секретаря учусь. Может удастся в какую-нибудь фирму устроиться. Не хочу однажды кончить, как героини мамкиных романов.

— А я думал, что твоя мать больше про наследников кланов читает, которые в служанок влюбляются, — хмыкнул Рыжов.

— А что, наследники кланов чем-то от бандитов отличаются? — фыркнула Люсинда. — Только одеты получше.