Стать последней (СИ)

— Да не трясись ты так, сжигать тебя действительно теперь резона нет. Какое имя тебе дал отец, женщина Криита?

— Т… Тали, — я продолжала утопать в глазах шамана.

— Врет! — вскрикнул он. — Не это имя. Другое. Тэла? Такка? Ну, скажи еще что-нибудь, в твоей интонации звучит другое имя!

— Да ты у нас просто загадка, женщина-краб! — захохотала Даара и хлопнула меня по спине.

От удара я смогла очнуться и вынырнуть из шаманского взгляда. Посмотрела на Криита и просто пожала плечами. Он не стал допрашивать, а в моей голове поселился холод. Эти шаманы… они на самом деле очень сильны! До ужаса, до мурашек по коже могущественны! И потому я, как только мы с Даарой снова остались наедине, попросила ее рассказать о них.

Она и поведала, что чем старше шаман, тем сильнее. Что шаманы рождаются очень редко, а силу набирают годами. Уже в младенчестве известно, есть ли в ребенке магия — у них взгляд другой, от которого даже родная мать на время немеет. И после у него уже нет выбора. Его охраняют превыше любой драгоценности, учат колдовству и знахарству, а когда они становятся достаточно сильными, берут в военные походы. Родиться шаманом — это величайшая честь. И молодой жене всегда желают, чтобы один из ее детей родился с магией в крови. Но пожелание это сбывается намного реже, чем хотелось бы бесам.

Закончила свой рассказ Даара ожидаемым вопросом:

— Так какое имя дал тебе отец? И зачем соврала?

— Тесса, — решилась я на откровенность. — Но мне так легче. Как будто все происходит не со мной, а с какой-то другой девушкой.

Даара посмотрела мне в глаза серьезно, потом кивнула:

— Я поняла. Потому оставайся Тали, если хочешь. И Крииту не скажу. В конце концов, это точно не играет роли под вашим покрывалом.

— Спасибо.

— Не благодари, Тали. Я считаю тебя пустой и глупой, но вижу в тебе внутреннюю силу. Делай что хочешь, раз это позволяет тебе смириться. И от меня проси — помогу, если в силах. Этот мир любит сильных. И я их люблю.

Странное тянущее чувство в душе. Бесы омерзительны по своей природе. И если бы я была в силах, то прямо этой ночью перебила бы весь лагерь — рука бы не дрогнула. Но есть в них что-то такое, что вызывает отклик. И потому душа тянется в разные стороны. Больно.

Глава 7. Странности страсти

Однако когда стемнело и я поплелась к центральной палатке, то застала там старика-шамана, препирающегося с Криитом:

— Жрица? А если все жрицы чисты и так красивы? Где находится ее храм?

— Не знаю, уважаемый Дотлаак. Мы взяли ее не в храме, она сама прибежала к нам.

Я замерла в отдалении и прислушалась.

— Тогда отдай ее мне! В твоей женщине нет магии, но что-то с ней не так — я нутром чую, что жертва не пройдет напрасно.

— Успокойся, Дотлаак. У нас с ней любовь. Как же я тебе ее отдам?

— Вот сейчас ты врешь, Криит! Страсть есть, любви нет. Жадничаешь! Возьми себе другую! Или давай отыщем храм. Давай хотя бы выведаем у нее место?

Криит смотрел на меня, но не звал. Я решила, что мою судьбу без меня решать некрасиво, подошла и произнесла твердо:

— Даже если будете пытать, не скажу, где храм.

— А вот сейчас она не врет… — задумчиво выдавил шаман. — Не скажет… хоть на части разрежем.

Тут он угадал — не смогу, даже если б захотела. На этот раз его проницательность сыграла на руку.

— Клянусь перерождением, что-то с тобой не так! Возможно, твоя богиня и впрямь существует… она как будто внутри тебя сидит! Мой привычный мир рухнет, если я допущу такую мысль, — он снова повернулся к Крииту и заговорил более заискивающим тоном. — Отдай ее. Обещаю, что постараюсь не убить! Я потом верну!

Забеспокоившись, я ответила сама:

— Нет, уважаемый Дотлаак. Я не тебе служу — Крииту. И хочу, чтобы он взял меня, снова, как свою женщину.

Криит усмехнулся, взял меня за руку и протолкнул в палатку:

— Ты ее слышал. И меня слышал, что намного важнее.

— Слышал, сын вождя. И она снова врет. Она не хочет служить тебе. Помяни мое слово — эта женщина принесет тебе погибель.

— Иди, шаман, отдохни. Твоя мудрость понадобится нам завтра.

Когда Криит вошел в палатку, я шагнула к нему:

— Спасибо, сын вождя, что не отдал меня. Мое тело слишком слабое, чтобы перенести пытки.

Он улыбнулся:

— Разве я мог думать о чем-то еще после твоих признаний? Которые снова оказались ложью.

Спорить с очевидным бессмысленно:

— А чему ты удивлен? Да, я не хочу тебе служить, но готова подчиняться.

— И хочешь, чтобы я взял тебя? — припомнил он. При этом глаза прищурились, словно Криит едва сдерживал смех.

Однозначного ответа на этот вопрос не было. Он вызывал во мне пылающую ненависть, но вчера ночью я ощутила внутри другой огонь. Если вопрос в том, готова ли я повторить это ощущение, то… я не против. Но шамана тут не было, потому я могла сильно преувеличить:

— Хочу.

Он притянул меня к себе, а я приоткрыла рот, ожидая поцелуя. Но он только рассмеялся тихо:

— Вообще-то, стало легче, когда я понял, что ты кажешься странной не только мне. Каким именем мне называть тебя, если предыдущее было враньем?

— Тали.