Стать Магом

Зато я узнал много интересного. Например, что тот самый говорливый солдат и во сне тоже любит потрындеть. Нам с его сменщиком пришлось целых пятнадцать минут выслушивать его признания в любви к какой-то Мелиссе, пока дежурный не догадался пнуть своего болтливого товарища и тот, наконец, заткнулся. Но не это было самым интересным. Важнее было то, что охраняли меня не трое, как я думал изначально, а четверо солдат. Один из которых точно также, как и мой дежурный, сменялся каждые два часа, но нес вахту с той стороны двери. Знатно обложили, сволочи. Но ничего, мы еще побарахтаемся. Тем более, что уже пора было — как раз сменилась последняя смена, а предыдущий дежурный уже мирно сопел в две дырки.

Я применил на себя заклинание маскировки и при таком слабом свете стал полностью неразличим. Теперь самое сложное — встать с кровати так, чтобы не скрипнула ни одна половица.

Знаете, раньше мне казалось, что самое сложное, это как раз не уснуть. Но сейчас я бы с удовольствием еще часок-другой повалялся, пялясь в серый полумрак комнаты, чем вот это вот все. Хвала всем богам, что хозяин у этого трактира был не жлобом и вовремя озаботился ремонтом комнат для постояльцев. Это позволило мне потратить всего-то каких-то жалких десять минут на то, чтобы незаметно опуститься на пол и тихо подкрасться к все еще ничего не подозревающему Церберу.

Когда же я понял, что все мои усилия были напрасны, так как этот мудак просто-напросто уснул, мне стало даже как-то обидно. Я стараюсь-стараюсь. Изображаю из себя черт знает какого балеруна. А он спит, падла. Захотелось выругаться, но я не стал. Время поджимало.

Троих своих охранников я упокоил примерно минут за пять. Первым умер горе-дежурный, его я убил ударом кинжала в сердце. Так было быстрее и спокойнее. Вторым я убил бойца, что сторожил вторым. Нет, никакого символизма, просто мне очень хотелось шепнуть пару ласковых говоруну. А это было возможно только если убивать его последним.

К сожалению, пообщаться не вышло. Я просто не нашел способа как сделать так, чтобы и высказать все что я думаю о балаболе и не насторожить бдящего за дверью стражника. Поэтому я просто задушил говоруна подушкой, решив хоть так подгадить ему напоследок (да я злопамятный и мстительный, чем и горжусь).

Теперь дело было за тем, что бдел в коридоре. Это была самая сложная часть моего плана. Но прошла она, на удивление, без сучка и задоринки. Стражник стоял сразу справа от двери. Поэтому, мне не составило особого труда, распахнув ее, сразу ударить его кинжалом в горло. Да я рисковал, нанося удар левой рукой. Да я рисковал, когда бил в горло, ведь был шанс, что он успеет подать сигнал тревоги. Но все обошлось. Мужик не ожидал подвоха когда я спокойно открыл дверь и так же спокойно, не таясь выбрался в коридор. Может подумал, что меня конвоируют в сортир или еще что. И, не ожидая ничего такого, закономерно пропустил смертельный удар.

Затащив все еще булькавшего пробитым горлом горемыку в комнату, я прицепил шпагу к поясу, подхватил сумки и, вновь накинув на себя заклинание маскировки, выскользнул в коридор. Маскировка работала, в том числе и на то, что я держал в руках. Так что я без особых проблем пробрался сначала по коридору, затем мимо небольшого количества засидевшихся допоздна посетителей в главном зале и выбрался на улицу. Тут было свежо и приятно пахло свободой.

Двери конюшни не запирались, поэтому я без проблем проник внутрь. К счастью, там никого кроме оставшихся на ночевку лошадей не было. Они фыркали, сонно всхрапывали, явно меня почуяв, но, к счастью, никто не стал оглашать ночную тишину громким ржанием. За что я им был бесконечно благодарен. Не зря говорят, что лошади умные животные.

Ромчика я нашел на полу его стойла, где он, поджав под себя свои стройные ноги, бессовестно дрых. Я кое-как растолкал этого соню, кое-как оседлал и взнуздал, после чего, оставив его в стойле, выбрался на улицу. Мне предстоял самый сложный этап моего побега — нужно было как-то незаметно открыть ворота и покинуть двор трактира.

Задачка оказалась, как говорится, со звездочкой. Ворота запирались на два здоровенных бруса, которые и два человека с трудом поднимут. А мне предстояло справиться одному. К тому же, там, рядом с воротами, в небольшой башенке, похожей на голубятню, дежурил раб-привратник. Убивать мне его не хотелось совершенно. Не настолько я еще опаскудился, чтобы валить всех подряд.

Сначала разобрался с рабом. Незаметно пробрался к нему по шаткой и скрипучей лесенке, благо он видел уже третий сон и меня не услышал. После чего придушил его до потери сознания. Затем связал специально захваченными с собой вожжами и, повернув его лицом к стене, не выдержал и подлечил. Пусть это будет моей платой ему за беспокойство. Раб задергался, замычал, но, хвала всем богам, после легкой зуботычины, угомонился.