Стать японцем

Чтобы оценить масштаб психологического переворота, вызванного переходом на европейское платье, стоит вспомнить, что всего несколько лет назад оно вызывало лишь стойкое отвращение. Принцесса Кадзуномия — сестра императора Комэй (отца Мэйдзи) и вдова сёгуна Токугава Иэмоти, отказалась увидеться с новым (и последним) сёгуном Ёсинобу (Кэйки) только на том основании, что тот был одет в европейскую одежду. Ёсинобу, который только что прибыл в Эдо из Осака после поражения своих войск от дружин императора, пришлось одолжить у кого-то японскую одежду²². Фукудзава Юкити вспоминал: когда сёгунская миссия 1860 г. возвращалась из Америки, один из ее членов раскрыл на палубе купленный там зонт, на что его товарищи заметили ему, чтобы

вую сторону приравнивал японцев к японкам... В прежней жизни так запахивалось только облачение покойника. В кимоно роль «кармана» отводится широким рукавам, в которых прятались, в частности, длинные курительные трубки. Поскольку такая трубка не помещается в карманы европейского костюма, это привело к замене японских трубок на более короткие европейские. Вееру, непременному атрибуту всякого летнего наряда, который раньше затыкали за пояс кимоно, также не находилось подходящего места в европейской одежде. Европейская одежда прилегала к телу и казалась стеснительной. Японцы никогда не употребляли шерстяных тканей — они квалифицировали их как принадлежность зверей. Переход на кожаную обувь (сапоги, ботинки, туфли) также не мог не быть травматичным. Во-первых, такая обувь поначалу казалась стеснительной; во-вторых, японцы раньше не носили ничего сшитого из кожи, поскольку она считалась материалом «нечистым». Но сейчас приходилось забыть про прежние убеждения, которые объявлялись «предрассудками».

Традиционная одежда в традиционной Японии свидетельствовала об определенном статусе, статус же предполагал определенные формы поведения. Переход на европейскую одежду в значительной степени «скрывал» статус. Индустриализация требовала рабочих рук, эти рабочие одевались по-европейски и начинали вести себя совсем по-другому. В глазах общества они делались шумными, скандальными, неуважительными и аморальными. Один рабочий горько признавался: одеть крестьянина в европейскую одежду — все равно что дать нож маньяку²⁶.

Европейская одежда вызывало множество неудобств и недоумений, но желание походить на европейцев перевешивало все другие соображения. Некий высокообразованный японец того времени утверждал: «По правде говоря, мы не любим европейскую одежду. Мы носим ее лишь в определенных случаях — точно так же, как некоторые животные принимают, в зависимости от времени года, определенный окрас в защитных целях»²⁷.

Новая одежда и обувь не могли не сопровождаться множеством поведенческих новшеств. Менялась походка — мужчина теперь не волочил ноги по земле, а шагал по ней (правда,

Рюноскэ свои «платяные» ощущения: «Я, посещая общественные места, обычно ношу европейский костюм. В хакама пришлось бы придерживаться строгих формальностей. Даже придирчивый японский etiquette часто весьма либерален в отношении брюк, что чрезвычайно удобно для такого не привыкшего к церемониям человека, как я»³¹.

Таким образом, форма мужской одежды имела ситуативный характер, полного отказа от национального костюма не происходило. В тогдашнем пособии по этикету говорилось: «При встрече гостя, облаченного в европейское платье, следует провести его в гостиную, поприветствовать и предложить чаю; после этого предложить ему усесться поудобнее на циновки. Если известно заранее, что предстоит длительное застолье, посоветовать гостю переодеться в хозяйские одежды и любезно предложить ему хорошо приготовленную баню, а потом предложить ему японскую одежду»³².