Стать его тенью

Местность постепенно уходила вверх и где-нигде отвесными невысокими скалами обрываться перед самым носом. Один раз, когда только обнаружила одну из таких, чуть не свалилась вниз. От падения спас птенчик, вовремя вцепившись в меня когтями и махая своими небольшими крыльями.

Вскоре нашла выступ с каменным навесом и решила остаться там на ночь. Мы с птенчиком покушали, попили водички и вскоре улеглись спать. Ночь была необычной. Первый раз оказалось в таком лесу. Периодически слышались какие-то звуки, то ли вой, то ли писк. Постоянно шумели деревья, наклоняясь кончиками под порывами ветра, который до низа вообще не доходил. Из-за густых туй тут образовалась сырость, застой воздуха.

Уснуть быстро не удалось, а проснувшись, не смогла толком понять примерное время. Туман стал немного реже, но это все равно не помогала рассмотреть окрестность.

Только мы с голубоглазиком выдвинулись в путь, превратившись в человека, как я почувствовала острую пронзающую боль в боку. Дотронулась до туда, но не было никакой крови, хоть по восприятию должна  пойти. Потом еще раз, чуть выше к ребрам. Согнулась пополам, еле сдерживая крик. Превратилась в гатагрию, чтобы зализать невидимую рану, и услышала ее…

А’аза была в беде. Сестричке больно, очень. И я это чувствую. Знаю, где находится. Совсем рядом, недалеко. Надо спасать…

Глава 17 Безумие в чистом виде

Бежала со всех ног. Неслась, словно за мной мчится товарняк и не собирается останавливаться. Размеренно дышала, пытаясь еще больше ускориться. Я ей нужна. Сейчас. Нужна своей А’азе. И пусть мы с ней знакомы пару часов, пусть всего лишь обменялись кровью и помогли друг другу. Я не могу бросить сестренку в беде. Все равно, что она не родная. Не могу по-другому. Помочь – главная цель, задача, смысл жизни. Не прощу себя, если опоздаю. Буду винить и корить медлительную Киру день за днем, если киса пострадает.

Еще один удар, только на этот раз в районе груди - в самом плече и вниз, почти до сердца. От неожиданной боли упала на землю, проехалась пару метров, сбивая своим боком все кусты, и остановилась благодаря дереву, стукнувшись об него спиной.

Встала на лапы, тряхнула головой, пытаясь не обращать внимание на возможные повреждения, спазмы в боку, жжение в пояснице, и снова побежала. Она рядом, вон на той горе, на выступе. Я словно вижу через камень, осознаю это, хоть до сих пор и не обнаружила глазами черную шерстку кошечки.

Запрыгнула на один маленький выступ, второй, чуть не съехала вниз, цепляясь когтями за твердую поверхность и издавая неприятный звук скрежета металла об камень. Еще прыжок. Сестренка-гатагрия довольно высоко находится. Задняя лапа снова соскользнула от боли в боку. Что-то не так. Затруднилось дыхание, и голова начала кружиться. Встряхнула ей, приходя в себя, сделала еще один прыжок вверх, взбираясь уже на нужный выступ. Еще раз мотнула головой, меняя очертания предметов вокруг на не такие расплывчатые и фокусируя зрение.

От открывшейся картинки перехватило дыхание. Моя сестричка, обессиленная, пораненная, лежала на голой каменной поверхности. А над ней какой-то человек в черном плаще заносил кинжал. Он блеснул своим окровавленным металлом, выводя меня из оцепенения. Этим оружием нападавший несколько раз уже протыкал мою сестричку. С него сейчас медленно на руку владельца стекает ее кровь, моя кровь, наша кровь.

Громкий рык издался от внезапного озверения. Я словно выплеснула наружу с его помощью всю горечь, всю злобу, притаившуюся в груди. Одновременно с криком души оттолкнулась для длинного прыжка с занесенной вверх лапой, острыми когтями и жаждой крови. Не моей – его.

Сильный удар повалил боком человека, отбросив его оружие куда-то далеко с соответствующим звоном. Он перевернулся, пытаясь опереться руками, встать на колени и подняться на ноги. Но не тут-то было. Я остановилась после приземления, цепляясь когтями всех четырех лап за камень, чтобы случайно не упасть вниз. Мне надо делать все быстро. Развернулась, кинулась на него сверху, с силой нажимая на тело. Оскал гатагрии, огромного черного существа, способного на многое в разъяренном состоянии, окончательно закончил мое нападение. Я впилась в его шею, прокусывая тонкую кожу с тихим щелчком, напомнившим протыкание иголкой толстой ткани, долго не поддающейся напору.

Снова головокружение. Это не из-за издевательств над А’азой? Держала во рту его горло с постепенно утихающей пульсацией в венах и не могла прийти в себя. Мне плохо. Это не из-за вкуса крови на языке, не из-за сильного человеческого запаха, даже не от моего молниеносного нападения. Что-то не так.

Медленно разжала челюсть, облизываясь и отступая назад. Надо избавиться, выкинуть подальше от сестрички. Потянула за плечо и скинула с обрыва мертвое тело. И только потом посмотрела на кошечку.