Стать человеком

Перед отъездом Варьяш-старший надавал детям множество полезных советов, а Эндре со щемящей болью думал в тот момент о том, насколько глубоко разбирается отец в сути человеческих отношений и насколько противоречат этому его собственные поступки. Естественно, Эндре во многом был несправедлив к отцу, поскольку не знал, чем вызваны те или иные его действия, которые сурово осуждал. Не принимал он в расчет, между прочим, и того неоспоримого факта, что когда-то его отец был безусловно честным человеком. Эндре не мог еще правильно оценить отдельные периоды его жизни, не пытался хоть как-то объяснить зигзаги его поведения. Он просто наблюдал и принимал на веру все жизненные явления, а затем с молодой горячностью выносил собственные приговоры, осуждая порой отца даже за такие дела, к которым тот не имел никакого отношения.

Когда родители уехали, Эндре вздохнул с облегчением. На радостях он, пританцовывая, обежал все комнаты с криками «ура, ура», наслаждаясь при этом пьянящим чувством свободы. Тетушка Юли уехала в Цибакхазу. Так что они с сестрой остались во всем доме одни...

Потом, придя в себя, Эндре с серьезностью взрослого обсудил с Жокой проблемы их дальнейшего существования.

— Деньгами будешь распоряжаться ты, — предложил он ей, — но так, чтобы осталось на непредвиденные расходы:

— Будь спокоен, — засмеялась Жока, — четыреста форинтов я сэкономлю как пить дать. — Она достала тетрадь в клеточку, открыла ее, на первой странице записала: «Десять форинтов для Банди» — и выложила на стол деньги, Эндре, надевая толстый свитер, удивленно посмотрел на деньги:

— Что это?

— Твои карманные деньги на завтра.

— Десять форинтов?

— Да.

— Ты с ума сошла, сестричка! Хочешь отделаться десяткой? Ты только прикинь: завтрак, обед, сигареты. Подарки девушкам я в расчет не беру.

— Завтраком я сама тебя накормлю. Сигареты возьми из запасов своего дорогого папочки. На обед этого даже много, а твои девушки перебьются и без подарков.

Чета Варьяш отсутствовала уже третий день, когда произошел случай, который на время омрачил ребятам сладостное чувство свободы.

Занимаясь математикой, Эндре настолько углубился в решение задач, что совершенно забыл о времени и Жоке. Ее отсутствие он заметил только тогда, когда ощутил мучительный голод. Он взглянул на часы — шел одиннадцатый час вечера. Включив радио, Эндре прослушал спортивные новости. Время шло, и он начал волноваться, пытаясь припомнить, что же говорила ему утром Жока. Но так и не припомнил. Около одиннадцати он обзвонил нескольких подруг сестры, но никто ничего о ней не знал. «Где она может быть? — лихорадочно размышлял он. — Почему не позвонила? Придется отчитать ее, когда вернется. А может быть, она попала на квартиру к какому-нибудь ловеласу и ее споили?.. — Эндре не смел до конца продумать такую ситуацию. От выкуренных сигарет горчило во рту. — С ума сойти можно! Где же ее искать? Позвонить в «скорую помощь»? Или в полицию? Надо спокойно все обдумать. Куда же она могла пойти?»

Выйдя за калитку, Эндре осмотрел сбегавшую вниз, пустынную вплоть до самого Пашаретского шоссе улицу. Поднялся сильный ветер. Эндре поежился под его холодными порывами. Мысли разбегались, он никак не мог сосредоточиться. «Посчитаю до тысячи. Если она не появится, позвоню в «скорую помощь», — решил он и вдруг встрепенулся: одна из машин свернула на их улицу с Пашаретского шоссе. Яркие лучи фар разрезали ночную темноту. Он отчетливо услышал звук включенной передачи. Рев мотора усилился — скорость возросла.

Машина остановилась напротив их дома. Это был «опель-рекорд» образца шестидесятых годов. В свете уличного фонаря Эндре разглядел сидевших в машине — пожилого мужчину и весело смеявшуюся Жоку. У Эндре даже желудок свело от нервного напряжения, а кровь прихлынула к голове. «Она, видимо, даже не торопится. Какое ей дело до того, что меня тут чуть было кондрашка не хватил! Она чувствует себя прекрасно...»

Через минуту Жока подала мужчине руку и открыла дверцу машины. Захлопнув ее, она помахала незнакомцу рукой и, радостно мотая сумочкой, двинулась к калитке.

— Привет, Банди! — улыбнулась она и, обойдя лужу, в которой тускло отражался свет фонаря, остановилась перед братом.