Стас

Наступил день концерта. Подготовка началась с самого утра, везде были провода, какие-то коробки, железки, аппаратура, усилители и всякие другие штуки непонятного назначения, и все участники ходили между этими штуками с очень серьёзными лицами. Кроме участников, там же ходили организаторы, которых можно было узнать по ещё более серьёзным лицам, болтающимися на шее карточками «Организатор» и бумагам в руках. Непосвящённым все происходящее казалось полным хаосом, что-то постоянно менялось, организаторы подходили к участникам, о чем-то говорили, подходили к другим, пока предыдущие хватались за голову от новостей, кто-то с кем-то ругался, кто-то требовал к себе повышенного внимания и всем очень хотелось пить, потому что день был непривычно тёплым для северного города. По предварительному плану, «Пропеллер» должен был выступать последним, что считалось престижным, а тут план вдруг поменялся, потому что накануне фестиваля была подана ещё одна заявка на участие, от другого музыкального коллектива, и их почему-то поставили последними. Когда об этом было сообщено Владу, он впал в состояние, близкое к ярости огнедышащего дракона, и только совместными дипломатическими усилиями Сержанта и Ани статус-кво удалось вернуть, но настроение было испорчено. С точки зрения Стаса, это было совершенно неважно, ничего не меняло и ни на что не влияло, и уж тем более не было поводом с кем-то ругаться, поэтому он и не вмешивался. Ему просто нравилось играть музыку, нравилось, когда песня была сыграна хорошо и слаженно, и вообще он был за мир во всем мире.

Фестиваль прошёл отлично. Прекрасная погода, дружелюбная публика, интересные выступления, улыбающиеся девушки. Впечатление не было испорчено даже кучкой перепивших пива буйных молодых людей, – хотя где гарантия, что в их пивных стаканах было именно пиво? – которых дежурившие на фестивале милиционеры тихонько вывели из парка. Музыка гремела до поздней ночи, вернее, до раннего утра, а если нет темноты и на руке нет часов, то как понять, когда вчера перешло в сегодня? Это потом, на следующий день, когда в парк придут уборщики, тот будет выглядеть, как помойка, с валяющимися везде пластиковыми стаканчиками, окурками, салфетками, пакетами и прочим мусором. Переполненные урны, запах нечистот от каждого куста и деревца, использованные презервативы и женские трусики, вперемешку с потерянными надеждами на большую и чистую любовь… Но сейчас об этом никто не думал. Сейчас есть только толпа, кураж, молодые тела и юношеский задор.

«Пропеллер» был уже достаточно знаменит в городе, чтобы после того, как ведущий объявил их выход, толпа взревела и разразилась аплодисментами. Большая часть слушателей, скорей всего, пришла послушать именно их, и выступление прошло «на ура». Им хлопали, вызывали «на бис», подпевали и подтанцовывали. Влад был окрылён, опьянён и вознаграждён, он купался в восхищении и чувствовал себя богом. Все приступы дурного настроения были забыты и остались в прошлом, был только этот момент упоения энергией толпы, он купался в ней, нырял и плескался. Вот оно то, ради чего он репетировал, писал песни, не спал по ночам, ради чего он был готов отказаться от любого другого проведения своего свободного времени.

Когда концерт, наконец, закончился, он снял с плеч гитару и спустился со сцены, как кумир, которого обнимали, хлопали по плечу, которому пожимали руку в знак восхищения и приглашали выпить. Его не заботило то, что надо убрать всё со сцены, запаковать гитару и оборудование, навести порядок. Он был выше этого, он был звездой. Пусть все остальные делают скучную работу, он своей цели достиг.