Старый пёс

Марик дал максимальный масштаб. Всмотрелся и отвалился от экрана, довольный, как кот:

— В небоскрёбе Феднефти. Точнее, сказать нельзя, но в их здании — факт.

— Что ты собираешься делать теперь?

— Уничтожить контейнеры, — пожал он плечами, словно сказал что-то совершенно очевидное. — Введу код самоуничтожения. Сожгу их все, кроме нашего. Включая тот, который у Сквознякова.

— Ну так чего ты ждёшь?!! — рявкнул я на него. — Действуй, пока тихо!!!

— Витя, держи настройку, — тихо проговорил Марик. — Ввожу первую цифру…

Дальше я не прислушивался.

На участке Глашки вдруг грянул взрыв. Оказалась, у неё за теплицами прятался микроавтобус; и вот этот продукт современного автопрома взлетел на воздух, разбрызгивая в стороны шикарные огненные капли.

Кто-то вмазал по машине из РПГ.

Это не мы, честное слово!

И тут же — на другом соседнем с нами участке рванул ещё один микроавтобус, спрятанный за богатым кирпичным домом.

Кто-то уничтожал транспорт «Верности». Третья сила?

— Ну наконец-то! — простонал Миша.

— Твои? — спросил я.

— Надеюсь, да. Иначе застрелюсь.

Вокруг по участкам забегали, раздалось несколько выстрелов, которые быстро заглохли, однако нас это теперь мало касалось.

Я присел на чурбачок, ощущая такую усталость, будто весь день картошку копал.

Нервное.

— Сделали! — донеслась до меня реплика Марика. — У нас теперь эксклюзив!

Перед воротами засигналил и замигал фарами чёрный джип. С таким гигантским бампером, что больше был похож на бульдозер. Запросто мог снести ворота, однако не стал. Вежливый, однако.

Я сходил, открыл. Джип подъехал к нашей нехитрой крепости. Вылез Иван Иванович в тёмном укороченном плаще и начищенных ботинках. Что ботинки начищены, даже в полутьме видно. Он критически осмотрел дырки в наших авто и бочках, заглянул во времянку, обратив больше внимания на амбразуру и люк, чем на сидящих в уголке Марика с Ортисом, а когда держать паузу стало просто неприлично, предупредил:

— Оружие мы, конечно, изымем.

— Это не моё, — тут же сказал я. — В лесу нашёл, собирался с утра нести сдавать. У меня и заявление написано.

Оно у меня и правда было написано, в доме лежало, в бюро. Без числа, но с подписью.

— Обойдёмся без формальностей, — сказал генерал. Оглянулся на своих: — Доктор, осмотрите раненых. Для тяжёлых вызывайте вертолёт.

И снова мне:

— Контейнер тоже прихватим.

Марик встал, распрямился во весь рост (идеальная осанка!) и подошёл к генералу. Высокий и низкий, классика. Низкий попытался посмотреть на высокого сверху вниз — как он умел, и как всегда получалось с другими, но с Марселем не прокатило. Мой сын только усмехнулся:

— Зачем вам нерабочий контейнер?

— Что вы имеете в виду, молодой человек?

— То, что этот девайс настроен теперь только на одного человека. Голос, запах, дактилоскопия, ДНК, походка. Никого другого в качестве курьера не примет. Чтобы это изменить, придётся делать перепрошивку.

— И на кого?

— На меня, — скромно ответил Марик.

— И что вы предлагаете?

— Вам же нужен Рефери? Вернее, Рефери два-ноль, вторая версия. Полностью управляемый вами, всесторонне образованный, а главное — психически здоровый. Предлагаю мою кандидатуру.

Иван Иванович повернулся ко мне:

— Ваш отпрыск?

— Так точно.

— Борзый он у вас!

— Человек слова, — поправил я его. — Сказал — исполнит. И Родина для него не пустой звук, в отличие от многих людей его возраста.

— Всё это относится скорее к вам, товарищ Ушаков. Вы сделали куда больше того, о чём вас просили. Теперь мы знаем, кто такой Рефери, и скоро его возьмём, куда он денется. Вы настолько скомпрометировали эту… этого индивида в глазах клиентов, что иметь с ним дело никто больше не захочет. Кто рискнёт связываться с серийным маньяком, ставя на кон репутацию? Этот ваш Артур Бассурманов — кстати, благодарю ещё и за раскрытие псевдонима, — отработанный материал.

— Если хотите взять главаря, обыщите здание Феднефти. Бассурманов сейчас там. Информация стопроцентная.

— Вы же понимаете, никто нам этого не позволит.

— Обложите здание и негласно проверяйте выезжающие машины. Не останавливая их. У вас же есть такая техника? Допускаю, будут вывозить труп.

— Простите, — сказал он, вытащил телефон и отошёл в сторону, что-то вколачивая в трубку. Ценные указания, надо полагать, раздавал.

Вернулся.

— Ну как, Ушаков, готовы вернуться в Систему?

Я замялся, хоть и ждал этот вопрос.

— Не уверен, товарищ генерал.

— Что так?

— Звание и должность накладывают на офицера ограничения, пока что неприемлемые для меня.

— Вы не убили Босса, — покивал Иван Иванович. — Миша! — позвал он. Когда майор подошёл, продолжил: — Он не хочет идти к нам на службу, пока не прикончит Бассурманова. Что посоветуешь?

— Варианта два. Либо дать ему немного времени и подождать, либо предложить помощь. Лично я знаю четыреста сравнительно честных способов для офицера полиции замочить злодея и остаться чистым даже перед собственной совестью.

— Ребята, второй вариант не для меня, — сказал я жалобно. — Ну не могу я так. Офицер — это… ну, не знаю…

— Святой, — подсказал Иван Иванович.