Старый, но крепкий

— Не знаю, — почему-то занервничала мать. — И вообще, почему бы тебе эти вопросы не задать самому Рою?

Хорошая идея. Я абсолютно, совершенно уверен, что за обмолвками травника, за его нервными взглядами, за ножом, который он мне дал на время, и который был ему дорог, как память, скрывается какая-то история.

Я мог бы оставить ее на потом, мог вообще не касаться, но меня она заинтересовала. Да и Рою, который не обязан был учить незнакомого паренька нюансам травосбора, который дал мне короб и нож, ничего не требуя взамен, я был благодарен. Я не занимался самообманом, не говорил «ну ему же нужно, чтобы ему кто-то притаскивал травы». Это второму травнику нужно, чтобы ему кто-то притаскивал травы, а здесь полки ломятся от баночек, горшочков-пузырьков. Да и вообще, ему было достаточно сказать «тащи мне это» и ткнуть пальцев в засушенный гербарий.

В общем, утром я не пошел на турник (все равно теперь смысла в этом мало). Пару раз выполнив разминочный комплекс практиков, я решил пойти к травнику и наконец развести дядьку на историю. И немножко отвлечься от надоевших за последние сутки постоянных медитаций, от мыслей о которых даже голова болела.

Поэтому я пошел в лавку. На этот раз — за простым разговором.

Было слишком рано: солнце еще не поднялось над городскими стенами, и в городе было темновато. А в лавке с единственным окном было еще сумрачнее. В воздухе витал привычный аромат сушеных трав.

За чистым прилавком, сидел травник и, подслеповато щурясь, пытался читать рукописные буквы в лежащей на столе книге.

Рой слегка сутулился. В серой льняной рубахе, закатанной до рукавов, он почти сливался с окружающим полумраком.

Стоило мне хлопнуть дверью, травник посмотрел на меня. Лицо Роя было сосредоточенным, взгляд — тяжелым и внимательным.

Когда он увидел меня на пороге, его лицо на мгновение стало еще более угрюмым, прежде чем он вернулся к своему обычному спокойному выражению.

— Привет, пацан. Хотел чего-то?

— Здравствуйте, Рой. А можно вопрос личного характера?

— Смотря какой вопрос.

— Простите, что лезу не в свое дело… Я сегодня узнал, что с вашей семьей что-то произошло. Это нарисовал вам сын?

Я показал пальцем на деталь интерьера, которая выбивалась из общего антуража. На стене, среди травяных веников и амулетов, висела аккуратно оформленная рамка. Внутри рамки был рисунок — детский, неуклюжий. Десяток неровных линий изображали домик с кривой трубой, овал — солнце с улыбкой. У домика была схематично и по-детски нарисована трава, цветы на этой траве и фигурка человечка на лугу. В углу корявыми буквами было написано: «Папа».

Травник посмотрел, куда я показываю, и замер на мгновение. Его лицо окаменело на секунду.

— Небрежный детский рисунок, — ответил он сухо. Затем — закрыл книгу и отложил на край стола.

Молодец, Китт. Сама тактичность.

Ну а с другой стороны, как иначе навести человека на разговор? Если я в нем вызываю отцовьи чувства, если он на меня проецирует образ сына, то все ложится на свои места. И в таком случае вряд ли прозвучит «не лезь не в свое дело, сопляк».

— Мама говорит, у вас был ребенок, — продолжил я.

Травник шумно вздохнул и посмотрел на меня. Его взгляд был тяжелым, почти враждебным.

— Не докучай, — отрезал он. — Не лезь в это. Не надо.

Я почувствовал себя неловко. Наверное, не стоило в это лезть.

— Прошу прощения.

Он снова замер, а потом медленно кивнул в угол лавки.

— Там есть стул. Притащи к столу, садись.

Я сделал, как велено. Некоторое время он молчал, глядя куда-то мимо меня, вспоминая что-то.

— Была у меня семья… — наконец сказал он тихо. Его голос стал хриплым, словно каждое слово давалось с трудом. — Но… Ладно, не важно. Не докучай, в общем, пацан.

В его глазах мелькнуло что-то такое, что заставило меня замолчать. Боль? Усталость? Нежелание говорить о прошлом?

Мы сидели в тишине несколько минут. Я не знал, что мне делать дальше, но травник разрешил эту проблему: Рой вдруг посмотрел на меня и неожиданно улыбнулся — устало, но тепло.

— Давай лучше чай попьем, — предложил он. — А потом… дам тебе книгу прочесть, идет?

— Книгу? — удивился я.

— Ты же умеешь читать? Не просто так же спрашивал? — Он прищурился.

Я кивнул, чувствуя, как напряжение между нами немного рассеивается.

— Вот и хорошо. Сейчас вскипячу чай.

Чай оказался не просто чаем, но и со сладостями. Правда, засахаренными фруктами Рой меня не удивил: из вежливости взяв один кусочек, я им и ограничился.

Зато когда хозяин лавки убрал кружки и протянул мне книгу, я вцепился в нее с жадностью наркомана.

Осторожно переворачивая страницы, я чувствовал позабытый голод по печатному слову. Мои пальцы бережно переворачивали лист за листом. На каждой странице были описания растений — от самых распространенных до редчайших. Текст был написан мелким, аккуратным почерком, а рядом нередко красовались схематичные рисунки: листья с прожилками, корни с узелками, цветы с точными пропорциями и цветом лепестков.