Старый капитан

Конечно, вряд ли кто – либо напал бы и ограбил магазин – чайную, находящуюся на территории батальона, да ещё вдалеке от гражданского жилья. Поэтому его охранная работа сводилась к тому, что, заступая в наряд по столовой, он следил за выполнением всех работ по приготовлению пищи, мытью посуды, уборки в столовой. Когда все работы завершались, и солдаты уходили отдыхать, прапорщик шел в чайную тоже спать, ну и как бы охранять её. Кот это всё знал и всегда с прапорщиком шел туда же, предварительно дожидаясь его появления на крыльце.

Голобородько в чайной составлял лавки, расстилал шинель и ложился спать, а у Старшины начиналась ночная смена. Он гонял непрошенных гостей. Когда наступало утро прапорщик находил двух – трех задавленных крыс и отдыхающего кота.

Так продолжалось довольно долго, но вот в разгар зимы пришло предупреждение о сильном похолодании. Что значит сильное похолодание для Сургута, если и без того всю зиму, начиная с ноября, теплее -30 на улице не было?

На построении командир части объявил, что грядут морозы до – 55! Перевел всю часть на особый режим жизни: естественно, постоянный контроль системы отопления, отменить все уличные хозяйственные работы, утеплить все двери в казармах и других помещениях и постоянно держать их закрытыми. Даже в туалет, а он в части был уличный, солдат отпускать из казармы не менее троих человек одновременно.

К большому сожалению его приказ наш Старшина прослушал. Ну не знал кот, что в эти дни все ранее открытые для него двери окажутся плотно затворены.

В какой – то момент он выскочил на улицу и не смог попасть назад. Солдаты в роте его не хватились… В итоге в самую холодную ночь наш Старшина оказался на улице.

Греться в теплотрассу к своим врагам он не пошел, а где провел ночь знает только он. Утром Старшину обнаружил прапорщик Голобродько, когда вместе с женой пришел открывать магазин – чайную. Кот заиндевевшим клубком лежал на крыльце около двери и не проявлял никаких признаков жизни. Подхватив кота на руки, люди занесли его в помещение, там увидели, что тот, вроде ещё живой.

Укутав несчастного в собственную пуховую кофту и подстелив мягкую подстилку жена с мужем уложили животное под батареей отопления.

Кот несколько дней пролежал не шевелясь, ничего не ел, хотя его пытались накормить мяском, только немного пил воду из блюдечка, а когда зашевелился, то стало видно насколько он пострадал из – за людской невнимательности.

Уши у кота отмерзли и отпали под самый корень, от хвоста осталась одна фаланга, вся остальная длина хвоста перемёрзла и не восстановившись отпала. Лапы тоже сильно пострадали. Сумела восстановиться полностью лишь одна передняя, вторая оказалась без ступни. Задние лапы тоже не восстановились. Одна осталась без ступни, вторая была потеряна по колено. Даже нос несчастного стал в два раза короче.

Постепенно Старшина выздоравливал, начал кушать и научился ходить, но уже не покидал помещения чайной.

Крысы, его главные враги, сразу поняли, что теперь уж точно они хозяева на всей территории и обнаглели до того, что в присутствии кота

свободно выходили из своего подполья и бродили по солдатской чайной, не обращая внимания ни лежащего кота – инвалида, ни на человека, который всё так же охранял свой объект по ночам.

Однажды, после отчаянной попытки выгнать крыс из помещения, Голобородько, в сердцах, крикнул Старшине:

– Какой же ты кот? На черта мы тебя кормим, когда по тебе крысы пешком ходят, а ты лежишь без движения?

Кот полностью принял сказанные обидные слова на себя, тяжело поднялся на культях лап, одной своей здоровой лапой ловко схватил за шею пробегавшую мимо наглую крысу, как – то подмял её под себя. Так немного подержал, и, когда та издохла, отпустил свою смертельную хватку, выразительно глянул на человека и пошел на свое место.

А в течении дня, когда солдаты заходили – выходили в магазин – чайную он незаметно вышел на улицу и навсегда покинул свое уютное жилище, где его так несправедливо оскорбили и обидели.

Старый капитан

Знакомство с ним нельзя было бы назвать близким. Скорее оно было «шапошным». Мало того, это знакомство было коллективным.

В какой – то момент подошел срок проведения учений в расположенной в нашей области танковой дивизии. Дивизия была кадрированная, то есть укомплектована техникой, офицерами, а остальным личным составом процентов на десять, достаточным лишь для того, чтобы поддерживать технику в боевом состоянии и выполнять необходимые хозяйственные работы.

Мы, прибывающие на учения приписники, по плану, должны сразу принимать её в боевом состоянии и выполнять полученные задачи.

Подразделение, в которое мы попали, было саперным батальоном.