Старый Иерусалим и его окрестности. Из записок инока-паломника

За церковью, несколько на запад, пристроен латинский монастырь, – вход в него изнутри храма: в нем постоянно живут около десяти человек францискан из братства монастыря Св. Спасителя, сменяющихся через каждые три месяца.

Между церковью явления и часовнею Святого Гроба на полу два мраморные круга, означающие, по преданию, место, где Спаситель, явясь по воскресении своем Марии Магдалине в образе вертоградаря, сказал ей: «Марие!» При этом воззвании она тотчас узнала Искомого и в радостном восторге могла лишь только сказать: Раввуни, то есть, Учителю! Из дальнейшего рассказа евангельского видно, что она бросилась к ногам Его, чтобы в избытке радости поцеловать те самые стопы, которые прежде омыла слезами, ибо Иисус сказал ей: «не прикасайся мне, не у бо взыдох ко Отцу моему». Итак, наибольшая любовь была и награждена наиболее, ибо Магдалина первая узрела Воскресшего из мертвых Господа. Чествуя это место, кто не воздохнет из глубины души, чтобы эта пламенная ученица Христа испросила ему у Него хотя малую часть своей горячей любви к Нему!

Тут же неподалеку на одной стороне латинский престол во имя сего явления, а за престолом картина, изображающая самое событие. На противоположной стороне на хорах помещен под балдахином звучный орган, который спорит то с резкими звуками медной греческой токи, то с шумным звоном армянских металлических трисолнечников, то с цимбалами абиссинцев.

Поклонившись месту явления, мы мимо часовни Святого Гроба с северной ее стороны пошли поклоняться гробам Иосифа и Никодима, составляющим крайнюю западную оконечность всего храма. Но прежде нежели войти в галерею, открывающую эти гробы, преосвященный Мелетий обратил наше внимание на ротонду Святого Гроба. Эта величественная ротонда образована восемнадцатью пилястрами коринфского ордена в два этажа, пилястры соединены арками и на них покоится огромный купол. Верх купола не сведен и сквозь оставленное в нем отверстие свет дневной падает на воздвигнутую посреди храма кувуклию Святого Гроба. Преосвященный Мелетий, знавший храм еще до пожара 1808 года, и сам деятельно участвовавший в его возобновлении, рассказал нам о прежнем его великолепии: вместо нынешних тяжелых четвероугольных пилястров, своды прежнего храма опирались также на восемнадцати столбах, из коих было двенадцать круглых разноцветного мрамора коринфского ордена, и шесть четыреугольных (пилястров); в память прежнего расположения колонн в возобновленном храме оставлено четыре круглых столба по два в одной связи и между ними одна пилястра, противу юго-западного угла часовни. На хорах (полатях) также было шестнадцать круглых столбов, «а на полатях под верхом, – рассказывает наш паломник игумен Даниил, посетивший этот храм в 1115 году, – исписаны суть пророцы святии иусиею, яко живи суть стоят. Над олтарем же написаны Христос мусиею. В олтаре же великом написано Адамово воздвижение, в самом же верху написано есть Вознесение Господне. Оба полы же олтаря (на обою столбу) написано есть святое Благовещение. А все то подписано мусиею[27]. Верх же церковный не до конца сведен камением, но тако сперт досками и древием тесанным плотничным образом, и тако есть без верха, не покрыта ничим же; под тем же верхом самым непокрытым есть Гроб Господень (часовня)».

Кроме нарочито оставленного в куполе отверстия, ныне часть его (почти вся южна я сторона, обращенная к Греческой Пат риархии) с ветится ка к реше то, ибо наружные свинцовые листы отпали и внутренняя штукатурка обвалилась; хотя во время дождей отверстия эти прикрывают циновками (матами), но это очевидно не может воспрепятствовать течи и во время периодических дождей лужи постоянно покрывают помост церкви окрест кувуклии, а отрывающиеся от штукатурки куски, падая внутрь, легко могут если не убить, то ранить кого-либо из проходящих. Спор о починке этого купола тянулся не малое число лет, и ни одно из трех вероисповеданий (православное, латинское и армянское) не хочет признать за другим право исполнить эту необходимую работу. Наконец, по окончании последней войны, турецкий султан Абдул-Меджид разрешил этот спор фирманом, в коем объявлено, что «купол будет исправлен на его счет, через что он желает явить свое уважение к религии христианской»… Мы еще застали в Иерусалиме турецкого инженера, приезжавшего для осмотра повреждения и составления сметы… Но кажется и этот фирман, как и все другие, под разными громкими наименованиями: гати-шерифов, гати-гумаюнов… ожидает одинаковая с ними участь – забвения. Арабы на сделанный им вопрос, слыхали ли они о последнем фирмане, обещавшем уравнение прав, обыкновенно отвечают, улыбнувшись презрительно: ля-хальваджихегар, то есть: Эге! (нас не надуешь!) это – бумага, запачканная, – не более!»