Старый Иерусалим и его окрестности. Из записок инока-паломника

В древние времена пещеры и башни Елеонской горы были наполнены пустынножителями, о чем упоминает Иероним, писатель IV века. По свидетельству нашего первого паломника Даниила и в его время (около 1115 года) близ Вознесения Господня «на полдни лиц… ту близ есть столпник муж древен и страшен видом и стар деньми». Теперь все гроты, пещеры и полуразвалившиеся башни пусты как гробы. Францисканский инок, страж Гефсиманского сада – единственный пустынник на горе Елеонской. Впрочем, ошибся, есть еще и другой: это муэдзин мусульманской мечети на развалинах храма Вознесения Господня. Первый у подножия горы стережет памятник начала страстей Христовых, другой на ее вершине стережет памятник высшей Его славы. Вышина средней вершины Елеонской горы над поверхностью моря 2557 футов (351 сажень). Она господствует над Иерусалимом, ибо высший пункт его, латинский монастырь Спасителя, имеет лишь 2475 футов, гора Сион 381, а Мориа 2280 футов.

Прогулка вокруг городских стен

Долины Иосафатова и Царская. – Источник Богородицы. – Купель Силоамская. – Кладезь Иоава. – Долина Гинномская. – Село Скудельниче и гора Злого совещания. – Южная сторона Иерусалима. – Дом Тайной Вечери. – Мечеть Неби-Дауд. – Гроб Давида по мусульманским преданиям. – Развалины дома Иоанна Богослова. – Дом Каиафы. – Христианское кладбище на Сионе. – Пещера Св. Петра.

По обозрении вершины Елеонской горы снова спустимся в долину Иосафатову, которая в своем продолжении носит разные названия; так, от севера до моста, ведущего к Гефсиманскому погребальному вертепу, она называется долиною Кедронскою; самая широкая часть – противу северо-восточного угла городской стены шагов тысяча, далее, где еврейское кладбище, она называется собственно долиной Иосафатовой или долиной Суда, далее долиной Силоамской или Царской. Весь вид долины мрачный, ибо со стороны города громоздятся во всю ширину волны беловатых и обнаженных скал, а с другой стороны также дикие скалы, изредка поросшие маслинами. В самой глубине ее извивается высохшее ложе Кедронского потока шага в три ширины, которое лишь в зимнее время наполняется дождевою водою красновато-мутного цвета. Название его производят не от кедров, а от еврейского слова «кедар» (темнота), отсюда Кедрон (темный), ибо протекает в темной (мрачной) долине. Это скалистое ущелье тянется далеко и считается заодно с плачевною юдолью Св. Саввы, оканчивающеюся у Мертвого моря. Когда первый раз увидишь долину Иосафатову, сердце наполняется невольной тревогою, возбуждаемою гласом Божиим: «соберу все народы и приведу их на долину Иосафатову и буду там судиться с ними». Предание, что на ней должен быть последний суд, произошло от пророчества Иоиля, который говорит устами Иеговы вышеупомянутые слова (Иоиль 3, 2). В Деяниях апостольских Ангел, по вознесении Господнем говоря ученикам, что Иисус приидет тем же образом, каким они видят Его восходящим на небо, – дает подразумевать, что и второе пришествие будет на том же месте, где совершилось преславное Вознесение, то есть близ долины Иосафатовой. К этому присовокупляют, что в день Страшного суда на Иосафатовой долине потечет огненная река, основываясь на словах пророка Даниила: «Престоли поставишася и Ветхий деньми седе… река огненная течаше исходящи пред Ним[65] (Дан 7, 9, 10). Но и независимо от этого вся обстановка долины вызывает печальные чувства и размышления. В ней царствует ужасная мертвенность и пустота, как бы жизнь природы около ней прекратилась; город, который над ней господствует, как бы построен из несчастий; поток, который ее прорезывает, давно уже иссох; горы, в которых она замкнута, обнажены и покрыты развалинами; скалы, составляющие бока ее, изрыты и обожжены; надгробные камни, которыми она усеяна, поломаны и разбиты; несколько деревьев, которые могли бы служить ей украшением, опалены солнечным жаром. Кладбище, надгробные памятники пророков, мучеников, истощание Сына Божия в саду Гефсиманском, начало муки Спасителя – все это проникает душу, волнует и поражает.