Читаем Старый дом полностью

— Пойдите опять туда и скажите, чтобы никто не входил и чтобы гостям отказывали. Да распорядитесь — соломы побольше… у окон… сколько раз говорила… набросали кое-где и думают — дело сделали. Слышно все, слышно!.. Всю ночь не спала… у самого уха такой грохот… Они воруют солому, больше ничего!.. Или растаскивают ее там, что ли, на улице… На что же сторожа? На что же полиция? Соломы побольше!.. Ступайте и возвращайтесь…

Пелагея Петровна поспешила исполнить приказание. А когда вернулась, то застала генеральшу сидящею на кресле с трясущеюся головою, со страшным лицом и блуждающими глазами.

— Ваше превосходительство! Ваше превосходительство, благодетельница, что с вами?

Компаньонка засуетилась, семеня на месте ногами и заглядывая в лицо генеральши.

Та упала на подушки и хриплым голосом произнесла:

— Умираю!..

— Ах, Господи, да что же такое? Болит у вас что-нибудь — скажите, благодетельница, я разотру… За доктором послать прикажите?

Генеральша рассердилась.

— Не надо! — крикнула она. — Разве я когда-нибудь за доктором посылаю? Разве этим шарлатанам верю? Они и здорового человека, не то что больного уморить могут!..

— Да что у вас болит-то?

— Ничего не болит! Умираю… поманил!..

Она глазами указала на портрет.

— Поман-и-ил!.. — протянула она.

— Да, может быть, это вам только так почудилось, ваше превосходительство? Это иногда так бывает… в глазах зарябит… ну и почудится… со мною тоже давеча было…

— Не сердите вы меня, Пелагея Петровна! — со стоном произнесла генеральша. — Мне никогда не чудится… никогда!.. Говорю: поманил… Сама, своими глазами видела… Сижу я и тянет мои глаза к портрету, так и тянет… Не могу удержаться… вы вот ушли… я взглянула… и вижу… прищурил глаза, качнул головою… рука шевельнулась, поднялась и… манит…

— Да вы не тревожьтесь, благодетельница, право, почудилось… уж поверьте мне… Как это можно… когда же такое бывает!.. И зачем вам умирать? Слава Богу, и личико у вас совсем как есть здоровое…

— Нет, не утешайте!.. — слабо стонала генеральша. — Уже ночью такие мысли приходить стали… во всю обедню о смерти думалось… а как пошла на кладбище, помолилась на его могиле… потом взглянула на свою приготовленную… и так это мне живо, живо вдруг представилось, что скоро в ней лежать буду… да, буду!.. А тут и он поманил… умираю!

Генеральша закрыла глаза и лежала неподвижно.

Пелагея Петровна не знала, на что теперь решиться, что делать.

Умирала генеральша часто и каждый раз были новые проявления этого умиранья. Но теперь Пелагее Петровне показалось что-то действительно не совсем ладное — такого лица она никогда еще не видела у благодетельницы, да и «покойник» еще ни разу не манил ее.

«Чего мудреного, — думала Пелагея Петровна, — может, и взаправду… час пришел… человек старый, хворый, шутка сказать — сколько-то лет лежит на одном месте, света Божьего не видит… да, куда ведь стара и слаба! В чем душа держится… как разденется — глядеть страшно… чего доброго?!.»

Она склонилась над генеральшей.

— Матушка, — прошептала она, — чего бы, коли уж так вам, ваше превосходительство, плохо… успокоились бы… батюшку призвать… Святых Тайн… авось, Бог даст, полегчает… я…

Но вдруг она как будто прикусила язык и замолчала. Она поняла, что сделала большую глупость. Генеральша при ее словах вскочила, откуда силы явились, с кресла и вся так и затряслась.

— Потом… потом, успею!.. — зашептала она, махая руками и будто отстраняя от себя что-то. — Я не хочу умирать… не хочу!..

Она упала на подушки и закрыла лицо руками.

— Пелагея Петровна! — произнесла она через несколько мгновений, но уже совсем иным тоном, более спокойным и в то же время робким.

— Асиньки? — нежным голосом отозвалась Пелагея Петровна.

— Да пойдите сюда, положите мне на голову руку, посмотрите — не горяча голова?

Компаньонка, осторожно подобравшись, приложила руку и потом, отняв ее, вдруг быстро-быстро закрестилась.

— Вот вам Христос, благодетельница… ей-Богу же… вот, вот… ни чуточки не горяча! То есть ни-ни… Да, полноте, бриллиантовая вы моя, успокойтесь… бросьте вы эти мысли… так это… притомились… ночку плохо поспали… а вы здоровы… Ну вот ей-ей здоровы…

— А что, Пелагея Петровна, только вы по душе, напрямик мне скажите, — может это… может это мне показалось, что он кивнул и поманил?

— Да я же говорю, что показалось!..

— Побожитесь!

— Ну вот… ей-Богу!..

И Пелагея Петровна опять закрестилась.

Генеральша глубоко вздохнула с облегченным сердцем. Тоска и ужас, выражавшиеся на ее лице, исчезли. Однако, видно, какая-то новая черная мысль стукнула ей в голову. Она простонала и опять несколько раз повторила:

— Умираю… нет, умираю… умираю!..

Пелагея Петровна сделала едва заметный нетерпеливый жест; потом глазки ее хитро засветились. Она, видимо, чему-то обрадовалась, присела на краешек кресла и самым спокойным голосом сказала:

— А я, благодетельница, хотела доложить вам — чудные дела у нас в доме творятся…

— Что такое — говорите! — внезапно оживляясь и приподнимаясь с подушек, воскликнула генеральша.

— Да что уж вас теперь беспокоить, коли вы так нездоровы…

Но генеральша совсем оживилась.

Перейти на страницу:

Все книги серии Хроника четырех поколений

Похожие книги