Старый дом

Во-вторых, найти Матвеича и решить вопрос с кирпичом.

Сделать это хотелось побыстрее, не из-за денег, конечно, а потому что видеть прекрасное произведение человеческого гения покалеченным и покореженным было тяжело и противно. При всех ее недостатках, Варвара, которая выбрасывала любую посуду, если у нее откололся даже самый краешек, была ему понятна.

А тут такое прекрасное и забавное изделие…

И подумав так о фаберовском кирпиче, Прохоров вдруг понял, что все-таки возвращается к жизни…

Просыпается антикварная жилка, это хорошо, должно же что-то в человеке не спать…

В-третьих, надо было придумать отмазку для Гороха, а если не придумается или не пройдет то, что придумано, понять, кому звонить и с какими словами…

В-четвертых, правильно было связаться с Упырем и, поскольку его, Прохорова отъезд отменился, попробовать переиграть всю историю. Потому что теперь подходил и обмен.

Или не надо звонить?

Кроме того, что это было не очень по правилам, раз они уже ударили по рукам, в наличии имелось еще ощущение удачной сделки, потому что кроме денег есть на свете кое-что еще. Чувство того, что поступил справедливо, не только сохранив библиотеку, но и устроив так, что она попала к правильному человеку…

Хотя и потерял Прохоров на этом несколько десятков тысяч долларов, но все же решил Упырю не звонить и к обмену не возвращаться…. Однако почему потерял? Деньги обещаны через полгода, будем терпеливо ждать…

Но Упырь вдруг именно в этот момент позвонил сам:

– Не уехал? – спросил он без всяких «здравствуй – до свидания».

– Нет… – озадаченно ответил Прохоров. – И не уеду…

– Тогда надо повидаться…

– Хорошо, заеду…

Чего это он? Может, сам хочет все переиграть назад?

Ладно, разберемся…

Что-то у меня было пятым пунктом? Ах, да…

Надо, наконец, отвезти деньги в банк.

Иначе, зачем он арендовал ячейку?

Да и хранить в этой стране бабло следовало не в рублях, а в валюте, и не в банке, на счету, а в наволочке или в ячейке. Потому что банк, как и рубль, мог в любую секунду рухнуть, а доллары и сейфовое хранение никакому такому риску подвергнуться не должны были…

73

С банком все обошлось быстро и без проблем.

Ячейка, правда, оказалась недостаточно большой, чтобы вместить все «сокровища» Прохорова. Тогда он арендовал вторую, аккуратно разложил деньги пополам, поставил ящички в две ячейки и повесил на колечко два ключа, а не один – вот и все проблемы…

Александру он позвонил еще утром и договорился, что тот в этой сделке все повернет назад, тем более, что и поворачивать, по сути, было нечего: риэлтор все еще ждал возвращения нужного человека в БТИ.

Александр поворчал, конечно, что так не делается, но помня свою недавнюю, скажем так, промашку, быстренько заткнулся, Славе даже не пришлось его в то жульничество носом тыкать, сам еще помнил. Тем более что за БТИ Прохоров пообещал заплатить отдельно.

Конечно, это были копейки по сравнению с тем кушем, который Александр снял за Володину квартиру, но куши бывают редко, а вот каждый день пять копеек, это все-таки восемнадцать с лишним рублей в год – хватит на недорогую чашку кофе…

Следующим пунктом был Матвеич.

К нему Прохоров со своим таксистом, вызванным по случаю обилия перевозимых денег и многочисленности поездок, ехал долго – лето кончалось и начинались ежедневные, а не только по выходным, пробки.

Матвеич хмуро покрутил в руках серебряные уголки с завитушками, долго рассматривал в лупу все чекухи (так называют антиквары знаки серебряной пробы и клеймо мастера), потом скептически посмотрел на Славу:

– Фабер настоящий… – он еще раз глянул на фурнитуру, потом попробовал что-то сложить из нее, не получилось. – Но с чего ты взял, что это от какого-то кирпича? Я о таком никогда не слышал…

– У тебя комп есть?

– В соседней комнате…

Труднее всего было вспомнить, как называлась та фабрика, кирпич которой использовали на фирме для этой спичечницы. А страница нужная была заложена на Славином компе, который стоял дома.

Горюнов, Горячев, Гареев?

Точно на «Г», но вот как?

Не получалось ничего…

Сзади насмешливо и недоверчиво посапывал Матвеич…

Увидеть сейчас фиаско старого приятеля для него было бы просто медом – как это он, великий и ужасный в своем серебряном и бронзовом деле, не знает чего-то про Фабера, а приходит книжник, пусть даже почтенный и уважаемый, и ему что-то открывает?

Да гонит он…

Прохоров все это понимал и видел, что теряет очки. Он подумал немного и загнал в искалку «Фаберже, кирпич».

Высыпалась какая-то ерунда…

– Ну? – спросил из-за плеча Матвеич.

Слава добавил к двум словам третье – «спичечница» и победил: на экране по одной из ссылок открылась нужная фотография.

– Ну? – спросил на этот раз Прохоров.

– Антилопа гну… – проскрипел Матвеич.

Обиженно и радостно одновременно.

Вот интересно, казалось бы, два таких состояния ну никак не могут сочетаться. А вот тут совпали…

Матвеич сел к компу: заложил страницу, увеличил фотографию, отпечатал на принтере, не понравилось, сделал порезче, распечатал еще раз.

Потом, пользуясь картинкой, начал складывать принесенные Славой детали в нужном порядке и только когда понял, что это комплект, спросил: