Старый дом

И как жаль, что он не мог с Володей это обсудить, ведь тот, в отличие от «тестя», читал «Мой Пушкин» не сорок лет назад…

А все эти размышления о Пушкине, о Цветаевой и даже о «зяте» нужны были нашему герою только как скрепы…

Даже, скорее, не скрепы, а как некий корсет, который невероятными усилиями позволял его расплывающемуся от боли сознанию, удержаться и удержать тело, чтобы оно не завыло, не закружилось по-звериному в бешеных конвульсиях, не начало разносить его квартирку вдребезги-пополам…

Прохоров перевел дух, несколько раз поднял и опустил голову, чтобы кровь отлила от мозга и не случился инсульт (так советовал ему старый приятель-врач).

Взял себя в руки…

Дочитал…

Заканчивалось письмо так, как и должны заканчиваться подобные письма:

«Очень Вас (“Вас” зачеркнуто и над ним написано “тебя”) люблю. Хочу и сделаю все, что смогу, чтобы у тебя Марины, Володи, Андрея и Анечки все было хорошо.

Очень тебя люблю. Твоя Надежда. Прага, январь, 1914».

– Почему Прага? – хрипло спросил он. – Какое отношение Надежда имела к Чехии?

– Моя прапрабабушка жила в Праге… – быстро, как только поняла перевод, ответила Надин. – Она, – кивок на бумаги в руках Прохорова, – приехала туда в январе и слезно просила свою двоюродную сестру организовать все так, чтобы это письмо было доставлено.

– И сто лет его передавали из рук в руки? – недоверчиво покосился на нее Слава. – Неизвестное письмо давно забытой женщины?

Он и сам не понимал – в чем его сомнение, что такого можно подозревать в этой ситуации. Но поверить в подобную верность семейным традициям в начале двадцать первого века было трудно.

– Она в нашем роду – почти святая… – обиженно сказала Надин. – Потому что спасла всех нас. И меня и вообще никого бы не было сейчас из нашей семьи, если бы не она…

84

Прохоров удивленно уставился на девушку.

Что еще успела сотворить Надежда?

– Просто, – начала объяснять Надин, – когда двоюродная прабабушка приехала с этим письмом в Прагу, она предупредила, что всей моей семье надо немедленно убираться отсюда, потому что в июле четырнадцатого года начнется война, потом будет революция в России, потом опять война, потом немножко мира, а потом придут немцы и вырежут всех евреев. Сначала ей никто не поверил, думали – сумасшедшая, а затем, когда именно в июле в Сербии началось, как она предсказывала, поняли, что не все так просто. И начали перебираться к двоюродному дяде в Америку…

Тут она почему-то взглянула на Джона, как будто тот имел отношение к этому переезду.

Возможно, раньше, он спрашивал, как они очутились в Штатах.

… И успели… – закончила Надин свою мысль. – А все, кто остался, потом были убиты в гетто…

– И ты все это помнишь и знаешь? – почему-то никак не мог поверить девушке наш герой. – Все сто лет в твоей семье хранится эта история?

– Да, хранится… – упрямо сказала Надин. – И в этом нет ничего удивительного, люди имеют память, чтобы не забывать… А я все помню и знаю, потому что у моей прабабушки была фотография той прабабушки, которая всех спасла. Они там вместе, еще дети маленькие совсем, может год, а то и меньше, но я оказалась очень похожа на ту прабабушку сразу, как родилась. И мне даже имя дали в память о ней… И поэтому именно мне поручили выполнить ее волю и отвезти письмо в Москву…

Прохоров даже чуть улыбнулся такой горячности.

Вот и не верь после этого в переселение душ: эта новая Надин – такая же жесткая и решительная, как двоюродная прапрапра… тьфу ты, сколько раз еще нужно говорить это «пра»?

И такая же женственная и мягкая, это по глазам видно…

«Да и вон как Джона за руку держит… – вдруг подумал он без всякой ревности. – Меня бы кто так держал…»

– И все-таки, – решил сменить тему Слава, – как вы вместе-то оказались, если только что познакомились?

– Случайно… – сказала она и посмотрела на Джона.

– Случайно? – переспросил наш герой.

И тоже посмотрел на Джона.

– Случайно… – вмешался парень, который очевидно считал себя старшим в их дуэте и старался брать ответственность на себя. – Совершенно случайно оказались в одном самолете, в соседних креслах. Разговорились, выяснилось, что летим в одно место. И задача у нас одна – передать письма из прошлого. Стало страшновато, но любопытно. А уж когда стало ясно, что и адресат у нас один, решили, что это судьба, надо быть вместе…

Слава, который во все время перечисления этих неслучайных случайностей кивал головой, поднял глаза на Надин.

Она улыбнулась в ответ, подтверждая слова Джона.

«Надо быть вместе» – эти слова ты подтверждаешь?

Или все-таки правдивость истории о вашей встрече?

А Надин несколько раз перевела глаза с одного на другого и неожиданно спросила:

– А вы не родственники? – она опять посмотрела на обоих мужчин. – Очень похожи…

Теперь Прохоров глянул на Джона, но сходства не обнаружил.

А тот, поймав взгляд нашего героя, на реплику Надин реагировать не стал, а спросил: