Старые сказки о главном

Ни фига себе, думает Иван-Царевич, баба, а целое войско уложила. И захотелось ему с ней познакомиться. А надо сказать, что наш Иван-Царевич очень уж всякими единоборствами увлекался. И русской борьбой и разными заморскими штучками, типа тайджи. И ему всегда девчонки такие нравились, что тоже единоборствами увлекались. И этой самой дурацкой моды на тощих девиц не признавал. Иван любил, чтоб девушка была «кровь с молоком», чтобы все формы нужные имелись, ну и чтобы своим телом владела не хуже него. И подруг таких у него достаточно имелось, но все равно на других тянуло. Вот и сейчас решил глянуть на эту самую Марью Моревну, а может и поближе познакомиться. Тет на тет, так сказать. И вот едет, едет себе Иван-Царевич по лесу и захотелось ему водицы испить. Подъехал к речке и попил воды, хотел было дальше ехать – глянь, а под кустом лежит и спит девица красы необыкновенной. Платье на груди расстегнулось и наружу прямо грудь выглядывает, а нога до бедра заголилась. Как увидал это дело наш Ваня, то вся кровь в нем так и закипела. Он вообще-то с женщинами и так не больно-то воздержанным был, а тут цельную неделю без бабы. Прилег возле девицы и нежно так ласкать начал. А она как-бы во сне на приятные ласки отзывается, а проснуться никак не может. Ну и взял тут Иван грех на душу. Овладел красавицей во сне. Все равно думает жениться решил, вот на ней и женюсь. Прикрою так сказать свой грех.

И тут, в самом конце процесса красавица наконец и очнулась от сна. Застонала и Ивана к себе с богатырской силой и прижала. Он аж охнул и по-новой начал. Так до вечера и прокувыркались. А в промежутке он у ей руки попросил. Та рассмеялась и протянула свою руку. Ну, а уже после, как дело до разговоров дошло, тут-то Иван и узнал, что она та самая Марья-Моревна. Местная Королевна. Улыбнулась кокетливо Ивану и молвила:

– Люб ты мне Ваня, но условие одно у меня будет. Ежели хочешь со мной жить, то только тут у меня, я в чужие края не поеду. И еще одно условие. Если скажу, что чего-то нельзя, то это значит нельзя, а не можно.

Расхохотался тут Иван наглым мужским смехом, задрал ей снова платье и спросил:

– Так чего, нельзя али можно?

Та аж охнула, томно глаза прикрыла и молвила:

– Тебе все можно, милый. Все, что захочешь.

– Ну, то-то же у меня, – воскликнул Иван, шлепнул по гладкой упругой попе и повернул так, как ему захотелось.

И снова застонала Марья Моревна сладким стоном. С тех самых пор и стали они жить поживать, да добро наживать. Иван своими мужскими делами занимался – пил с новыми дружками, на охоту ездил да в карты играл. Ну, а Марья-Моревна своими. За хозяйством смотрела. Ну, а когда требовалась, то со своей дружиной разбираться куда надо ездила. И Иван иногда с нею для потехи ездил. Силушку молодецкую проявить. Да на женушку свою в деле полюбоваться. Заводило его это самое – когда женщина в сраженье агрессивной становится. Смотрел и представлял, как вечером та покорной станет. И все его самые сокровенные желания исполнять начнет. Так они и жили. И вот как-то раз жены дома не было, а Иван по замку бродил и вдруг стон услышал. Подошел ближе – дверь подергал, закрыто. Вот Марья как появилась, то он у нее и спрашивает: