Старые раны (СИ)

Но я прошу. И ничего не могу поделать. Нет, это не было случайностью, и ты сама понимаешь, что я заслуживаю этой ненависти. Я действительно хотел тебя. Очень сильно. Еще чуть-чуть и…

Крес. Хватит! Почему я должна успокаивать тебя? Ты же не виноват. Уходи отсюда, это место очень плохое для подобных разговоров и мыслей. В этом доме произошло убийство. И ты это сам понимаешь. Леший попытался вытереть пятна крови, но оно все еще там. И осколки на полу, застрявшие между досками. Здесь боролись и колдовали. Все это место пропитано болью, кровью и насилием. Его спокойствие и умиротворенность — лишь иллюзия. Ты помнишь тот вход в подземелье и этот запах?

Да. Он до сих пор торчит у меня в зубах.

Так могут пахнуть только мертвые, гниющие тела.

Может быть это навоз? Они ведь чем-то удобряют землю для этих растений. Это запах удобрений…

Только не говори, что хочешь спуститься туда и проверить.

Леший не позволит, он следит за каждым нашим шагом. Да и кхамер с ним, я пришел сюда не для того, чтобы узнать, чем они тут занимаются. Завтра я натяну сухую одежду, пущу струю в это проклятое озеро и мы уйдем отсюда навсегда.

Ты уверен, любимый? Обратной дороги больше не будет. Перевал можно либо преодолеть, либо навеки остаться там, в снегах.

Это не выбор. Мы преодолеем его. Я знаю. Главное, чтобы осел выдержал и прошел хотя бы половину пути. А дальше я смогу дотащить тебя на руках.

Не надо. Сеншес, чем я заслужила такие жертвы?

Ты же сама говорила, что не нужно призывать тех, кто не внемлет мольбам?

Говорила. Но я не молю его, а призываю в свидетели. Ты не ответил.

Я…

— Эй! — послышался голосок с улицы. — Крысолов, ты там?

Крес устало поднялся и вышел. Волчонок стоял прямо перед дверью и выглядел до смерти напуганным.

— Что случилось? — спросил Крес, спускаясь с крыльца.

— Ты один? Я слышал, как ты говорил с кем-то.

— Послышалось. Где Ада?

— Она с Лешим.

— Ты оставил ее на берегу с ним?! Я же тебе сказал присматривать за ней!

— Да, но у него лучше получается с ней обходиться.

— У него? Она же боится его до мурашек.

— Так и есть. Но она еще и подчиняется ему беспрекословно.

— Вот так новости. Сюда-то ты чего пришел?

— Сказать, что Леший принес мыло. Ты чем там занимался в одиночку?

— Ничем.

— Что там внутри?

— Ничего интересного, — ответил Крес и захлопнул дверь. — Вещи, склянки, травы, бутылки с какой-то дрянью. Все перевернуто вверх дном и заброшено.

Снаружи уже ощутимо похолодало. Солнце давно закатилось за гряду, громадная тень от скалы накрыла почти все озеро. Несмотря на горячие пары, Крес начало знобить.

— Мне не нравится это место, — признался Васса, обнимая себя за плечи. — Здесь очень красиво и приятно. Озеро, горы, горячая вода, пар, пузырьки и все такое. Можно купаться, нырять, греться на камнях и смотреть на небо, сколько душа пожелает. Спокойно и тихо. Но… все равно у меня мурашки по коже. Не знаю в чем дело, но мне тревожно.

Примерно то же самое чувствовал и сам Крес, но сваливал все на нервозность из-за Мерай. Хоть какое-то облегчение осознавать, что в своих чувствах он не одинок.

На берегу мелькал огонек от костра. И две тени.

— Слушай, — сказал он. — Присматривай за нашим другом.

— За Лешим?

— За кем же еще? Глупо надеяться, что он с нами откровенен до конца. Дом этот странный. Бардак, странное пятно на полу…

— Пятно? — побледнел волчонок.

— Не буду зарекаться. Но мне кажется, что здесь кого-то убили. И перед этим страшно пытали. Нет, не пугайся. Не Леший — следы уже застарелые. Наш спутник попытался сделать так, чтобы мы об этом не узнали. Но не успел прибраться, как следует, — следы остались. Там была драка, а потом кого-то резали ножом. Или еще чем-нибудь похуже.

— Этот его друг?

— Или друга. Он говорил, что их здесь обитало двое. Еще подмастерье. Может быть, произошла ссора, и один зарезал другого. Мучил, чтобы вызнать что-нибудь. Например, молодой зарезал старого, а потом начал допытываться, где тот спрятал деньги. Но перестарался. Так бывает.

— Жуть, — оглянулся Васса на мрачный дом. — У нас мужики только пьяные из-за баб друг друга резали. Ну, и из-за места д’ахгера по воле д’ахов.