Старые игры иезуитов

Именно иезуиты разработали и наиболее гибкие методы идейной экспансии на Православный Восток (разведывательная работа, насаждение своей агентуры, установление личных контактов). Именно они «сотворили» Брестскую унию, а позже изобрели католичество «восточного обряда», с помощью которого собирались покончить с Православием в России после революции 1917 г. Речь шла о том, чтобы полностью сохранить православную литургию, обряд, пастыря, каноническое право, иконографию и т. д., но подчинить их юрисдикции римского епископа. Особенно на этом поприще прославился французский иезуит Михаил д’Эрбиньи, вставший во главе Комиссии Pro Russia, созданной в 1925 г. при Конгрегации для Восточной церкви в целях подготовки кадров священнослужителей, приемлемых для советской России. При этом особое значение придавалось криптокатолицизму (тайному католицизму), в соответствии с которым на патриарший престол в России планировалось возвести епископа, тайно давшего присягу папе, то есть тайно перешедшего в католичество. Криптокатолицизм удобен тем, что не требует формального разрыва с Православной церковью. Он предполагает негласное принятие духовного лица в сущем сане в лоно католицизма, то есть в евхаристическое общение и иерархическую связь с римским епископом и продолжение его служения в Православной церкви с целью постепенного насаждения среди прихожан симпатии к Святому престолу и католическому учению. Сегодня идеи обрядового перевоплощения последовательно реализуются в учреждённой в Риме в 1929 г. и возглавляемой иезуитами папской коллегии «Руссикум», готовящей священников в русской церковной и литургической традиции. Правда с 60-х гг. уния была перенаправлена в русло экуменических отношений, и т. о. совращение православных в экуменизм стало главной специализацией указанной коллегии.

Между тем, главной особенностью ордена, раскрывающей саму сущность иезуитизма, является знаменитая иезуитская мораль, исходящая из приспособительной теологии, позволяющей произвольно толковать основные религиозно-нравственные требования и подстраиваться под воззрения и нравы любого времени и места, оправдывая любой безнравственный поступок, если таковой не составляет главную цель — положение, известное как «цель оправдывает средства». Суть иезуитизма — в его фарисействе, приучающем верующих под видом исполнения нравственного закона, в сущности, нарушать его, не подозревая этого. Если Православие стремится к сохранению вечного в нашем суетном мире, то иезуитизм это вечное приспосабливает к миру и, извращая его, встраивает в современность. Как писал Ю.Ф.Самарин, иезуитский орден совершил великую «мировую сделку», заключив «унию между истиною и ложью, добром и злом, Божьею правдою и человеческою неправдою».

Именно в системе «нравственного богословия» иезуитов, воспитавших целые поколения представителей европейской католической (и не только — вспомним о просветителях) элиты, можно найти истоки той «двойной морали», которая стала одним из ключевых принципов дипломатии и удобным оружием отстаивания интересов правящих кругов Запада в мировой политике. Именно поэтому слово «иезуит» приобрело крайне негативное значение в сознании русского народа. И как бы ни пытались отдельные сторонники православно-католического «диалога» преодолеть исторически сложившиеся среди православных верующих крайне отрицательные представления об иезуитах (а об этом, в частности, говорилось на встрече в Москве в июле 2010 г. замглавы ОВЦС игумена Филиппа (Рябых) с генеральным настоятелем ордена иезуитов Адольфом Николасом), добиться этого они смогут, только истребив русский народ.