Старые долги

— Гм. Напиши мне реферат. По этому вопросу. Как-то ты неожиданно на это смотришь. И что за Транснефть?

— Ну, я так трубопроводную систему для краткости называю…

— Антон, это не попытка продолжать бездельничать?

— Ну что вы, право. Просто я считаю, что это – бессмысленная история.

— А мне тут рассказали что ты рок — музыкой занимаешься. Смотри у меня, рок – это сплошной секс, алкоголь, наркотики.

— А недостатки какие?

Декан засмеялся.

— Ты, Антон, дошутишься. Иди, на занятия. Пара уже пятнадцать минут идет. Что у тебя сейчас?

— Матпрограммирование, практика.

— Скажешь Эльвире Федоровне, что я тебя задержал.

— А можно я по делам уеду? Валерий Николаевич, раз так вышло, чего мне нарушать учебный процесс?

— Гм. Ну ладно. Но это только потому, что это я тебя задержал.

На мосту через обводный трамвай зацепил грузовик. Или наоборот. Стоя в ожидании, задумался о том, что выходные пролетели, а я так и не выспался.

Олег, кооптированный в мастера света и постановщики шоу, взялся за дело всерьез. Мне было попроще. А остальные сильно загрузились.

В пламенной речи Пахом рассказал, что концерт – это вам не то. Что построение представления – это отдельный вид искусства. И он все сделает по первому классу.

Нормальный рок-концерт, да и любой концерт, имеет свою внутреннюю драматургию, и построение. Которые долго репетируются и отрабатываются. И глядя, как случайно дрыгает ногой певец на концерте, простой обыватель вряд ли догадывается, что певец так же точно дрыгает ногой уже пару лет подряд. И сделает это даже без сознания.

Вспомнилось, как у меня, на новогоднем корпоративе выступали Иванушки Интернешенл. Зам доложил, что опрос коллектива выявил Иванушек, и они едут.

Иванушек привезли. Они были пьяные до бессознания. По крайне мере не могли ходить, и в гримерку их отнесли. Директор группы пояснил, что мы сегодня четвертые. И все хотят выпить с ребятами. На мое сомнение качеством выступления, директор сказал, что я сам все увижу.

Всех троих принесли за кулисы. И включили минусовую фонограмму.

Звуки музыки сработали как рубильник. Ребята встали, утвердились на ногах, и побежали на сцену. Где реально отжигали потом полтора часа. Кокетничали с дамами, жали руки мужикам, брали мобильники и фотались с владельцами. И все время пели при этом. Когда отзвучал «Тополиный пух», рубильник выключился. Артистам поднесли по стакану Хенесси. Они махнули не закусывая, и снова вырубились. В автобус их снова отнесли. У них было еще два концерта.

Если Пахом нас надрессирует хотя бы на треть от этого, то будет круто.

Вчера Андрюха выдал всем участникам по две тысячи рублей. Рассказал, за сколько продали запись. И что теперь, попадая в кабаки, все должны слушать музыку. Вдруг нас крутить начнут? Так определим, что же у нас – хит. Потому что хит, это не то, что мы думаем, а то, что слушает публика.

Две тысячи рулбей в восемьдесят шестом — это весьма приличные деньги. Где-то как штука баксов в девяностые. Народ был впечатлен. И понял, что меня нужно слушать, а не рассказывать, как будет лучше.

Дома я включил автоответчик. Звонил Майниннен. Просил срочно набрать. Заказал разговор. Подумал, и налил себе коньяка. Щас выпью и никуда больше из дома не выйду.

Взревел телефон. Пекка сказал, что две машины стоят на таможне в Торфяновке, и если все будет нормально, просил встретить на въезде в город в девять вечера.

Поставил коньяк на центр стола. Положил на бокал краюху батона. Как память о несостоявшемся отдыхе. Позвонил в управление. Доложил что процесс пошел. Оделся и вышел из дома.

Нужно пообедать, съездить в ангар. Забрать Ефрема, и ехать встречать финнов.

Глава 27

Начиная с понедельника, события закрутились в тугую пружину. Главное, чтобы она, раскручиваясь, не саданула по лбу закручивателя.

Всю эту неделю я очень завидовал беззаботным попаданцам из книжек будущего. У них жизнь простая и незамысловатая. Стремительно спел. Какой-нибудь партийный неудачник из ЦК, или КГБ, потрясенный глубиной песни про коня, тут же выдает тебе дипломатический загранпаспорт. Ты первым классом аэрофлота проникаешь в далекую Боливию. И выкапываешь знаменитый кубик метр-на метр-на метр. Это кубик из стодолларовых купюр. В нем, по слухам, сто миллионов долларов. Пабло Эскобар так хранил часть своих наркодоходов. Закапал несколько этих кубиков в разных частях Боливии. В нулевые их активно искали… Ну а я выкопаю, заодно побеседую с самим Доном Пабло. Про сотрудничество в революционном деле растления прогнившего запада и освоения средств. На эти деньги создаю мега-супер-всепроникающий танк, и нападаю на Англию. И сидя на башне танка, нацеленного на расстрел Британского парламента, постукивая ногой по броне, сурово спрашиваю под телекамеры:

— И какого хуя?

И все это — за пару месяцев. Хотя, мысль про кубик неплохо бы запомнить…