Старые черти

— Какая нелепость! — озвучил Алун свои мысли. — Вздор, чепуха, глупости, чушь, бред. Фулбри! [42]Расскажи это своей бабушке. Credat Judaeus Apella. [43]

Если Рианнон затеяла разговор, чтобы выяснить, нравится ли ему Ингрид, если она действительно думает, что он может завести интрижку с дочерью уборщицы, то у нее явно не в порядке с мозгами. Разве что Рианнон стала догадываться о его похождениях, а значит, даже если подозрение беспочвенно в этом случае, сглупил где-то он. Неужели придется со всем покончить, и не из-за того, что он не хочет или не может?

На ум пришло сразу несколько неприятных мыслей. Самой отчетливой была одна: любой здравомыслящий человек решил бы, что он с жиру бесится, бегая на сторону от Рианнон. Но ему никогда не хватало здравого смысла… И тысячу раз все сходило с рук. Алун надеялся, что неподготовленный ответ на вопрос об Ингрид свидетельствует о его невиновности. В противном случае ему нечего сказать в свою защиту. Он схватил конверт почти с жадностью.

Прежде чем Алун осмелился вытащить рукопись, его манера поведения резко изменилась, став нарочито небрежной и ленивой. Он склонил голову набок, поднял брови, прищурился и опустил уголки рта, затем со снисходительной усмешкой отогнул клапан конверта и скользнул взглядом по странице, делая вид, будто вот-вот уснет от скуки. Прочитав несколько строк, он дернулся, словно пробуждаясь от сна, и сделал наконец то, о чем мечтал еще минуту назад: вскочил со стула, торопливо глотнул виски и вернулся на место, не забыв долить стакан. Сев за стол, Алун сгорбил плечи, уставился на залив и начал рассуждать.

Конечно, первая пара предложений напоминает вступительные фразы десятков рассказов и романов, написанных валлийцами в первой половине века. В этом-то и вся соль — подчеркнуть преемственность, отказаться от малейших намеков на модернизм и показать, что жизнь в местных поселках во время всеобщего упадка никуда не делась, а, наоборот, приобрела новый ироничный смысл. Замысел, несомненно, достойный, но вот удалось ли его воплотить, хотя бы отчасти? Может быть. Подобно Сократу, спокойно и весело выпившему цикуту — Алун помнил, что где-то об этом читал! — он поставил пишущую машинку на стол и начал с самого начала.

Первые пять минут Алун работал сосредоточенно и напряженно, как будто обезвреживал взрывное устройство, затем немного успокоился. Время от времени он морщился и что-то исправлял, кривился, словно от боли, или таращил в недоумении глаза, но несколько раз кивнул и даже невесело рассмеялся. Через час вернулась Рианнон и застала его за пишущей машинкой, из которой торчал лист бумаги с четырьмя строчками наверху. Когда Алун поднял голову, жена спросила:

— Ну, как дела?

Алун свирепо нахмурился и поднял руки со скрещенными пальцами.

— Есть смутное предположение, — признался он театральным шепотом, — что не весь текст совершенно безнадежен.

— Замечательно!

— Нет-нет, ничего подобного, пока только предположение. Нужно еще работать и работать. Я тут подумал, что нужно поднажать, пока есть желание, иначе все заброшу и начну заниматься какой-нибудь ерундой. О нет, девушка, соблюдай дистанцию! — воскликнул он, заметив, что Рианнон собирается его обнять. — Попозже, если до этого вообще дойдет.

— Все равно хорошо, правда? — Она замерла у подножия лестницы. — Слушай, тут такое дело…

— Что еще? — спросил он брюзгливо. Рианнон состроила плаксивую гримасу.

— Дороти звонила, когда ты отводил Нелли к Ингрид… приглашала нас сегодня в гости… и я не смогла придумать, почему мы не придем… а потом она спросила, можно ли им с Перси заехать завтра вечером… и я не смогла ей отказать… прости…

Заполняя все паузы крепкими ругательствами или негодующими воплями, Алун дождался, когда Рианнон закончит, и спросил:

— Кто еще будет? Шан, или Гарт, или старина Оуэн Томас, или эта дура Эйрвен Сперлинг, или… Потому как если…

— Я ничего не могла сделать, прости.

— Конечно, глупышка! — сказал Алун, обнимая жену. — Нужна танковая дивизия с авиационной поддержкой, чтобы отпугнуть эту старую кошелку. Ничего, справимся. Повезло еще, что утром удалось поработать. А теперь выпей, джин и тоник уже на подходе. Давай, мин, [44]ты на отдыхе.