Старуха Кристи – отдыхает!

– Сама не знаю, – зарыдала я, – что-то меня подняло и подбросило, в ум не возьму, как тут оказалась.

Снимите, пожалуйста!

– Вот е мое, ладно, сейчас, потерпи немного, – буркнула девица и побежала в глубь сада. Я покорно осталась сидеть на верхотуре, ощущая себя промокшей вороной. Внезапно мне стало жаль несчастных птичек, обреченных в любую погоду жить на свежем воздухе. Слезы вновь потоком хлынули по щекам, к горлу подступил ком. Бедные, бедные, бедные воробушки, голуби, синички и каркуши. Сегодня же вывешу за окно кормушку и начну подкармливать пернатых.

– Не реви, – прокричала незнакомка.

Отдуваясь, она приволокла длинную садовую лестницу, приставила ее к забору и сказала:

– Ну, теперь запросто слезешь.

Все еще всхлипывая, я поставила ногу на ступеньку.

– Не так, раззява, кто же вперед мордой спускается, – завозмущалась девица.

Но мне было страшно, лесенка выглядела хрупкой, а развернуться вообще было выше моих сил.

– Ничего, так сойду.

– Нет, повернись, упадешь.

Но я упорно сползала вниз и в какой-то момент почувствовала, что теряю равновесие, поручни, за которые судорожно цеплялись руки, начали заваливаться.

– Помогите, – завизжала я, – ловите…

И в ту же секунду рухнула на землю, прямо на незнакомку.

Стало не только холодно, но и мокро, девушка резво вскочила на ноги.

– Твою мать! Предупреждала же! Идиотка! Ты ничего не поломала?

Я кое-как поднялась.

– Вроде нет.

– Послушай, – хихикнула худышка, – извини за нескромный вопрос, ты всегда разгуливаешь в трусах? Меня-то шокировать трудно, но неужели не холодно?

Я опустила глаза вниз и увидела свои обнаженные, грязные ноги.

– Ой, мамочка! – завопила я, потом попыталась натянуть на измазанные, исцарапанные коленки кофту. – Где юбка?

Продолжая хохотать, девушка, теперь тоже грязная и мокрая, вновь щелкнула брелком и вышла за ворота.

Через секунду она вернулась, держа в руках коричневую тряпку, в которой при ближайшем рассмотрении я узнала свой наряд.

– Вот, – потрясла незнакомка тем, что еще утром было чистой и отлично отглаженной вещью, – соображаешь, какая штука получилась?

– Не-а, – прошептала я.

Мне отчего-то перестало быть холодно и мокро.

Правда, дождь лил с неба не переставая, просто я вымокла до основания и уже не обращала внимания на стекающую по мне воду.

– Когда ты от ласковой, наивной коровы спасалась и на забор вспрыгнула, – веселилась девица, – юбчонка по шву лопнула и свалилась. Кто же в такой одежде по заборам лазает? Если предполагаешь спортом заниматься, брюки носить надо.

– Мне в голову прийти не могло, что придется на бетонные блоки карабкаться, – буркнула я и, выхватив у весело смеющейся незнакомки остатки несчастной юбки, попыталась завернуться в них.

– Собственно говоря, кто ты такая? – опомнилась вдруг девушка. – Куда шла? Здесь никаких домов нет.

Уж не по грибы ли собралась с дамской сумочкой?

– Ищу Анастасию Глебовну, – ответила я, придерживая двумя руками на бедрах кусок ткани, – наверное, это твоя мама?

– Нет, моей матери давно нет в живых, что не удивляет, учитывая, что она всегда завтракала портвейном, обедала водкой, а ужинала настойками на спирту, – хмыкнула моя спасительница.

– Извините, – сконфузилась я, – не знала.

– Ерунда, – отмахнулась девчонка, – не расстраивайся, давно дело было. Ладно, пошли в дом, хватит мокнуть, сейчас кофейку глотнем. Какой уважаешь? Растворимый или натуральный?

– Сейчас мне все равно, – клацнула я зубами, холод с новой силой набросился на меня, – лишь бы горячего.

Девушка вновь рассмеялась, и мы пошли в дом.

– Учитывая необычность нашего знакомства, – объявила незнакомка, – вполне можем без церемоний посидеть на кухне.

Я кивнула, и тихая радость наполнила душу, наконец-то стало тепло. Потом я получила не только отличный кофе, но и огромный, уютный махровый халат.

И стала наслаждаться сухой одеждой и ароматным напитком, а булочки, которые девица вытащила из СВЧ-печки, просто таяли во рту.

– У тебя есть утюг и иголка с ниткой? – спросила я, опустошив вторую кружку и слопав пятую плюшку.

– Естественно.

– Будь добра, принеси, постараюсь привести одежду в порядок, мне нужно поговорить с Анастасией Глебовной.

– О чем?

Я улыбнулась.

– Дело у меня к ней.

– Какое?

– Извини, но оно конфиденциальное.

Девица хмыкнула:

– Выкладывай, не стесняйся, Анастасия Глебовна сидит перед тобой.

От неожиданности я поперхнулась и закашлялась, а потом ляпнула:

– Ты? Да быть такого не может.

– Почему? – веселилась хозяйка.

– По моим подсчетам, Анастасии Глебовне должно быть больше сорока, а тебе лет двадцать.

Девушка расхохоталась.

– Ну давно такого комплимента мне не отпускали!

Извини, если разочаровала, но скоро полтинник отмечать буду.

– Врешь! – от полной растерянности выпалила я.

– Паспорт показать? – продолжала смеяться Анастасия Глебовна. – Могу принести.

– Извините, – прошептала я, – крайне неудобно вышло.

– Наоборот, великолепно получилось, – возразила хозяйка, – кстати, меня никто по отчеству не величает, зовут просто Настюша или Настя, кому что больше по душе, а к тебе как обращаются?

– Таня.