Старт в пекло

Лес давал и пушнину. Бортничество прекрасно сочеталось с охотой. Летом – пчелы, зимой – охота. Московия славилась не только «мягкой рухлядью», но и охотой на крупного зверя. Медведи, зубры, лоси, кабаны давали не только шкуры, но и мясо. Прибавим к этому пернатых: глухарь, тетерев, рябчик. Не мешало бортничество и рыболовству. Лес сохранял воду. Реки были чистыми и многоводными. На реках ставились водяные мельницы. И.С.Никитин написал об этом так: «И бежит на шум Рыбка смелая, Стоит бредень взять – будешь с ужином».

Лес давал человеку все: кормил, одевал, обувал, согревал, освещал. Дома из кондовых бревен стояли по триста лет и более. Такие дома и сейчас можно увидеть в сибирских городах. И сейчас стоят в Доме союзов колонны из лиственниц.

Возвращаясь к полезностям лесов, нужно сказать, о ягодах, грибах, чистой воде, чистом воздухе и о многом другом. Мы много внимания уделяем вырубке древесины и мало другим богатствам леса, который стал (и до сих пор остается) заложником политики.

В начале 30-х годов нарком лесной промышленности С.С.Лобов призвал «провести решительную борьбу с реакционным и по существу вредительским методом ведения лесного хозяйства и лесоэксплуатации, построенным на принципах постоянства и непрерывности лесопользования», и провозглосил, что ««основным принципом лесоэксплуатации во втором пятилетии должны стать концентрированные сплошные лесосечные рубки». Этим выступлением было положено начало истреблению лесов.

В свое время подмосковные леса посетил непарный шелкопряд. Приокско-Террасный государственный заповедник отстоял свое право не применять ядохимикаты. В результате состояние лесов заповедника оказалось лучшим по сравнению с лесами, которые защищали химией.

Примером «ухода» в кавычках за лесами может служить нынешняя Московская область. Уже больше 70 лет мы проводили в лесах санитарные рубки, рубки ухода, ядохимикатами защищали леса от вредителей и болезней и никак до хорошего состояния довести не можем. Леса становятся все хуже и хуже. Редколесье, мелколесье, захламленность. Срубленную и брошенную древесину можно увидеть в любом квартале.

Пртивоположностью московским являются леса Финляндии. Кто бывал там свидетельствует: если ориентироваться на древесинопользо-вание, то леса Финляндии являются образцом. Но с экологической позиции нужно признать, что лесов в Финляндии нет, так же как не было природы в Англии в 1852 году, когда ее посетил Иван Александрович Гончаров. «Про природу Англии я ничего не говорю – какая там природа! Ее нет, она возделана до того, что все растет и живет по программе. С деревьями, с травой сделано тоже, что с лошадьми и быками».

Так, может, вспомнив И.А.Гончарова, пора остановиться, задуматься? И не диктовать Природе, а начать учиться у нее. Лесоводы жалуются, что развелось много лосей, что они поедают (уничтожают) лесные культуры не только сосны, но и ели. Даже взрослые деревья обгладывают голодные лоси. Товарность насаждений снижается. Лесному хозяйству Московской области лоси ежегодно наносят ущерб в 300 тысяч рублей. И такое положение не только в Московской области. Съев все, что можно, в лесах Карелии и Мурманской области, лоси идут в Финляндию. За переход границы их стреляют. И число застреленных в Финляндии лосей больше, чем мы отстреливаем по всей стране, регулируя их численность. Предлагается уменьшить число лосей до оптимального. Оптимального числа никто не знает потому, что лоси придут из Ярославской, Ивановской, Владимирской, Тульской, Рязанской, других областей.

А ларчик открывается просто. Мы уничтожили в лесах волка. Зачем? Какой вред они приносили лесам? Исчезли рыси, медведи. А между прочим, Серафим Саровский, стоя на камне, молясь за Россию, половину своей дневной краюхи хлеба отдавал приходившему к нему медведю. Восстановив, заполнив утраченные, точнее уничтоженные экологические ниши, перестав наперекор природе из смешанных лесов делать хвойные, мы дадим возможность лесу самому справиться со своими бедами.