Старший царь Иоанн Пятый

...Дожди и грязь вконец замучили всех беспуткиных - от князя до хитрована Еропки. Этот крепостной оказывается набодяжил браги, чтобы разбогатеть на сухом законе. Пролетарии всех видов деятельности потихоньку богатели медью и даже серебром и по сверхидее Ерофея должны были обрадоваться возможности нарушить княжий наказ. Да ещё и за свой счёт! Ну какому русскому (бывшему безработному) мужику придёт в голову соображение отказаться от пропивания денег? Подумаешь, на следующий год не пригласят, али сейчас на зимние работы не предложат остаться, ежели таковые возникнут? Когда это останавливало русича от пьянки, коли деньги в кошелях бренчат и выхода требуют. Вот и попёрся крепостной по грязи да под дождём через лес - от своей заветной полянки к строителям лесной крепости. Раз работы не идут и погода непогодная - самое время бухнуть от всей души, невзирая на цены! Целых четыре бурдюка на себя навьючил, чтобы людей православных порадовать и счастье им принести, аки ангел святой. Только строители какие-то неправильные попались. Вместо того, чтобы барсетки развязать, самого Еропку повязали и в Беспутку (по непогоде!) отвезли. Стукачи хреновы, своей пользы не поняли и душу не отвели, шкуры продажные!

Михайла не стал применять карательные санкции класса "на конюшню, да, кнутами!" Такое воспитание редко помогает: завсегдатай конюшни - норма поведения для отдельных человеков. Поведенческий мазохизм проявляется. Поэтому поступили просто - начали загружать в подводы Ерофея с семьёй и всё, что он нажил за жизнь. Только вместо коровы денег дали, чтобы побыстрее до Воскресенского монастыря добраться. Лошадь крестьянина впрягли, раскормленного кабанчика упаковали, порубив на части, а птицу запихали в клетки, да в мешки. Уж кто только не заступался за бедолагу-нарушителя, да и жена его по грязи ползала, вымаливая у князя помилования непутёвого мужа. Многим хотелось хэппи-энда: прощения милосердного и исправления оступившегося мужика.

- Люди, не ждите от меня милости! Я этому семейству дал всё, что мог, чтобы поднять их из грязи да с колен. Разве плохо жилось последнее время? А Ерофей мне в душу плюнул, предав мой наказ! Нет у меня больше веры в него и не будет. Пусть живёт у другого хозяина и вволю нарушает всё, что захочет. Подарю его с семьёй и всем скарбом монастырю, раз он сам такой судьбы захотел.

Мальцев не признавал логику "первый раз прощается", прекрасно понимая, что дурной пример - всем примерам пример. Если кто-то не ценит доброго отношения, то не следует за такого держаться. Остальным же лучше понять, что жить нужно по правилам, кои озвучены хозяином, а не по своей хитрости. Лозунги "Кинул - считается!" и "Лохи сами виноваты!" - составляющая часть демократии, как и безответственность, и индивидуализм, и бездумное всепрощение. Миловать убийц, признавая их людьми, могут только неполноценные Хомо Сапиенсы, именуемые гуманистами-либерастами. Да и то, когда лично их такое не касается!

Ларион, взяв дружинников, отвёл микро-обоз с изгнанниками и передал игумену. К дарственным документам прилагалось письмо от Михайлы, где излагался целый бизнес-план о возможном сотрудничестве. Пояснения давал Ларион, причём очень грамотно и внятно. Настоятель попросил время на обдумывание, тем паче, что кое-что зависело от португальского купца. На всякий случай, в Беспутку отправили толкового дьяка, разбирающегося в таких делах.

В начале ноября Кузьма с десятком ветеранов отправился в Смоленск. Для ускорения передвижения по грязи дали заводных и добавили денег, чтобы покупать по дороге то, что не хотелось везти с собой. Португалец писал, что прибудет или в Кенигсберг, или в Ригу в зависимости от погодных условий и просил дать русских провожатых, чтобы проще было добираться. Что ни говори, но дороги имеют не только невысокое качество, но и изобилие прилагающейся бюрократии. Каждый норовит нажиться на иноземцах и урвать долю от их будущих прибылей. Денег не жалко, а вот время бесценно! Само по себе, мотание из конца в конец Европы - дело длительное и не хотелось его увеличивать из-за местечковых заморочек. Так что Смоленск являлся идеальной точкой рандеву, тем более слава "тигров Вяземского" доползла даже туда. Какой-никакой, но пиар, а значит и подспорье в пути. Душ Сантуш, перегрузивший в Риге своё добро с кораблей на телеги, добрался до Смоленска к первому снегу. Неделю потратили на перегруз в сани и когда погода устаканилась рванули с лихой поспешностью к Москве и далее.

Обоз, в основном, составляли дары природы Португалии и Вест-Индии. Вяленые, сушёные, свежие и даже в семенах. К ним, по описи, прилагался камикадзе класса "мичурин португальский", знающий, как и что выращивать. Только "длинный дублон" и дружеский пинок Святой Инквизиции убедили прогрессора поселиться где-то между белыми медведями и заимкой Санта Клауса. В кортеж сопровождения входили двадцать отборных мушкетёров регента Португальского Педру Второго и тридцать доблестных кирасир Карлоса Второго, короля Испанского.