Старший царь Иоанн Пятый

Несколько сотен бунтовщиков бежали по дороге к тракту, чтобы побыстрее сделать ноги подальше от побоища. Но им тоже не повезло. Из достаточно густого леса, который никто так и не прореживал, фланговым залпом ударили пищали и мушкеты голицынских и нарышкинских дружинников. Попробуй разгляди на бегу бойцов в камуфляже, среди зарослей кустов и деревьев. Оставшихся добивала уже тяжёлая конная сотня, полностью бронированная и вооружённая по артикулу. Впереди мчались Вяземский и Иоанн, как полагалось по протоколу Ордена!

Всех тяжелораненных добили, а из пленных и легкораненных создали похоронную команду, заставив вырыть несколько братских могил вдоль Тверского тракта. Развешивать бунтовщиков по деревьям было слишком муторным и затратным делом, как и лечить смутьянов. Тех из стрельцов, кто сумел вырваться из мясорубки, не стали преследовать. Пусть несут панику и ужас в Москву своими ногами, да врут безбожно по дороге. С той же целью отправили и временных могильщиков на следующий день. Никакие нанятые шептуны не нагородят больше, чем уцелевшие свидетели разгрома, которым жизненно важно придётся привирать.

— Ну что же, други, первый шаг мы сделали успешно, — начал Михайла, — боевая операция проведена по плану.

— Да уж, стрельцы бежали, как зайцы, — самодовольничал Голицын.

— Не радуйся, Борис Алексеич, они просто не ждали, потому не приготовились, — засомневался Нарышкин, — в другой раз так легко не дадутся, небось.

— Куды ж ещё боле готовиться, итак и пушки выкатили и шеренги построили…

Командующий обьединёнными силами, учеб-полковник Кузьма, не согласился, помня тактику полков в свою бытность. Ромодановский, будучи ветераном кампаний, поддержал его. Ошибка стрельцов базировалась на отсутствие информации о противнике и его вооружении. Брать крепость, имевшую полторы тысячи гарнизона и несколько сотен стрелков в тылу, замаскированных в лесу, силами всего лишь двухтысячного отряда, просто абсурдно. Плюс, следует учитывать, ещё и три тысячи оружных беспутинцев, готовых в любой момент подсобить.

Два года было посвящено подготовке, потрачено огромное количество денег, закупалось отличное, а порой и суперсовременное оружие. Да и поголовное персональное бронирование, в век солдат, воюющих голышом, сказалось. С трупов и пленных противника сняли всего лишь полторы сотни кольчуг и кирас! Хорошо, хоть в обозе нашлось в достатке пороха и пуль. С чугунными пушками неясно было что делать, разве Петру подарить для баловства, а вот три медные пришлись очень даже ко двору, на переплавку. Металл дефицитный, нужный и полезный на дорогах и полях в эти времена не валялся бесхозно.

В златоглавую отправили нарочных с новыми инструкциями для засланцев и поддержантов — инфоатаки следовало скорректировать. А заодно и выяснить, что там изменилось за последние дни.

Москва постепенно приходила в себя, патрули и караулы отслеживали улицы и закоулки, народ успокаивался и словоблудил повсюду, даже в спичечных отделах элитных супер-универмагов. И хотя не было ещё гигантских стеклянных витрин, супермаркетов, отделов и даже спичек, но процесс обсуждения всего подряд шёл по нарастающей.

— Ох, повяжут Мишку Вяземского и в клетке привезут…

— Фу ты, ну ты, да голову прям там срубят и на кол оденут…

— Так царевич, небось, не позволит надругаться…

— Умучали твово царевича Нарышкины, прости меня господи, люди правду говорят…

— Да как же умучали, кады он ополчение собирает в лесах…

— Алёшка Юдин тому ополчению разгон устроит и Беспутин разграбит…

— Дык его же за царевичем послали, штоб на царство помазать…

— Нет, говорят бутто сам Хованский царём будет, когда Пётр Ляксеич отречётся…

Жидкие слухи превращались в твёрдые сплетни, те реструктурировались в стойкую молву, а молва определяла планы на будущее. Для всех разное — в зависимости от вводных.

Двадцать третьего мая стрельцы подали ещё одну челобитную — в пользу царевны Софьи Алексеевны и с её подачи. Просьба-требование о предоставлении Иоанну Алексеевичу Романову царского венца для успешного двоецарствия. Мол, один царь будет в Кремле рулить, а другой в походы ходить. Опять же, оба царя будут разные заботы регулировать: кто внешнюю политику и торговлю, а кто внутренние дела и ремёсла. Ни и ежели один скончается, али будет убит на войне, то другой на царствии останется и народ не смутится. Боярская Дума, которая по определению должна сначала думать, от страха, не задумываясь, приняла сиё челобитье и обьявила указом. Осталось лишь найти самого царевича и помазать на царство.

Однако, вместо Иоанна, начали прибывать недобитые под Беспутиным стрельцы, принесшие росказни о битве у лесной крепости. И воинов у Вяземского сто тыщ, и пушки стреляют аж за горизонт, и чудища лесные на его стороне, и сам Иван-царевич карает копьём народ русский. Жаль, что они не сообщили о том, что скоро в Москву придёт Кирдык Иванович и всем наступит полный и безоговорочный трындец. Отсюда и во веки веков!