Старший оборотень по особо важным делам

- Он же прямой, как лом, - Иваныч руками изобразил нечто длинное, тонкое и прямое. - Комиссар Каттани хренов…

- Чем не маскировка? Он мне методично переходит дорогу. Это уже не похоже на глупость.

- М-да… Тогда, получается, попытка прямо перед задержанием замочить Чибиса - его работа? У него сын в СОБРе…

- Который был на обоих задержаниях.

- И бежал Чибис тогда в последнюю минуту. Да-а-а…

- Все привыкли, что Арнаутов - смелый, честный, бедный правдоруб. Железный дровосек, который немного категоричен, но всегда вне подозрений.

- Это уж точно! - Иваныч отодвинул опустевшую тарелку, посидел молча, что-то припоминая, вздохнул: - Трудно будет что-то доказать. Что думаешь делать?

- Не знаю, пойду сейчас к Громову, попробую как-то обезопасить себя, пока инициатива в их руках.

- Чем помочь?

- В худшем случае - передачами в «Кресты».

Иваныч посмотрел Роману в глаза:

- Боюсь, это еще не самый худший вариант.

12

В кабинете «четверки» Егоров разговаривал с осведомителем.

Это был здоровенный, типично бандитской наружности парень в спортивном костюме, прозванный Гошей. На воле он выбил бы все зубы тому, кто предположил бы, что он станет работать с ментами. Но, подсев за разбой, он быстро сменил убеждения и теперь сотрудничал с Егоровым не за страх, а за совесть.

- Галянов в Колпино игровые автоматы бомбил. Вчера вспоминал об этом, когда косячка дунул. Пашинин заточку из супинатора точит. Да и смурной какой-то последние дни.

- Это, Гоша, все хорошо и замечательно, но ты мне про Чибиса что-нибудь расскажи.

- Что про Чибиса? В хату зашел по-хозяйски, шконку занял правильно. И не скажешь, что бывший мент. Бояться его все… Кстати, чего его не в ментовскую хату определили, а к нам?

- Он сам отказался.

- Так разве можно?

- Можно. Написал заявление - и вперед. Он ведь уже давно из ментовки уволился. Боится, наверное, что бывшие коллеги могут за его подвиги спрос учинить… С сегодняшнего дня Чибис - твой главный объект. Только ты поосторожнее, он все-таки опер, хоть и сгнивший. Нюх имеет.

- Да ладно, Виктор Петрович, меня тоже не пальцем делали.

Егоров достал из ящика стола несколько упаковок таблеток:

- На тебе эфедринчику на коллектив. Скажешь, адвокат подгон сделал.

- Ха, благодарствую! Все будет ёлочкой, начальник!

Начальник Следственного изолятора № 4 полковник внутренней службы Поярков сидел в своем кабинете и разговаривал по сотовому телефону, то и дело перенося его от одного уха к другому и вертясь в кожаном кресле так, как будто это было не кресло, а раскаленная сковорода. Лицо Ивана Игоревича покрывали красные пятна; воротник форменной рубашки душил: отглаженный китель с рядами наградных колодок давил на грудь. Если бы сейчас кто-нибудь заглянул в кабинет, то он бы ни за что не поверил, что от этого человека может зависеть судьба двух тысяч зэков.

- Да нет, Реваз! Ну, накладочка вышла, - оправдывался Поярков, свободной рукой оттягивая жесткий ворот рубашки. - Я обещаю, завтра все решим. Ну, обещаю. Мы ведь друзья!

Закончив разговор, Иван Игоревич залпом выпил стакан холодной воды и нажал кнопку селектора.

- Голиков слушает, - донеслось из динамика.

- Срочно зайди.

Голиков явился через минуту:

- Иван Игоревич, вызывали?

Не предлагая присесть, Поярков спросил тем голосом, который привыкли слышать сотрудники и заключенные:

- Ты что, охренел? Почему Далидзе не на больничке? Он должен был уехать еще утром!

- Так его Егоров снял с этапа. Вы на совещании были, а с ним разве поспоришь?

- Опять, блин, Егоров?!

На селекторе загорелась лампочка, раздался голос дежурного:

- Иван Игоревич, вас начальник Управления собственной безопасности. Соединить?

Поярков посмотрел на селектор, посмотрел на Голикова. Махнул Голикову на ряд стульев вдоль правой стены и пробормотав: «Час от часу не легче», распорядился:

- Давай.

В динамике щелкнуло, и послышался голос Виноградова:

- Иван Игоревич?

- Слушаю, Олег Евгеньевич.

- Мы тут разрабатываем группу сотрудников бандитской направленности. У них там связью проходит твой опер. Сегодня он, например, предупредил, что потерпевшие подали заявления. Ну и вообще, информирует их постоянно. Егоров такой…

- Есть такой! - бодро подхватил Иван Игоревич. - Скользкий тип.

- Ты подбери материал, если на него что-то есть, а я с вашей безопасностью свяжусь.

- Решили! Олег Евгеньевич, я давно сам от него хочу избавиться.

- Ну и отлично. Заезжай в гости.

- Обязательно. К нам уж не приглашаю, - Поярков захихикал и, все продолжая хихикать, отвернулся от селектора и посмотрел на Голикова: - Все слыхал? Давай, решай вопрос. Задействуй этих, из сто пятой. Хватит им так просто жировать, пусть отрабатывают. Давай!

- Понял.

Разговор с Громовым тоже происходил за едой, только теперь это была не уличная забегаловка, а вполне цивильного вида кафе на третьем этаже главка. Кроме них, посетителей в кафе не было. Обеденное время давно прошло, кассир считала выручку, уборщица, взгромоздив стулья ножками вверх на столы, терла пол мокрой тряпкой.

Громов взял полный обед, Шилов опять ограничился чашкой кофе.