Старший оборотень по особо важным делам

Шилов и Скрябин стояли на загаженной лестнице дома, в котором жил наркобарыга Пистон, этажом вышел его квартиры. Под ногами валялись использованные шприцы, упаковки от таблеток, закопченная ложка; стена была истыкана окурками и исписана матерными словами, частично безадресными, частично – адресованными ментам и каким-то безвестным Лёхе, Катьке, Носорогу, кому-то еще...

Они заняли пост больше двух часов назад, но до сих пор к Пистону никто не пришел, а из квартиры не доносилось ни звука.

– Может, у него товара нет? – спросил Скрябин, глядя в мутное окно, выходящее на помойку.

– Может...

– Может, его и самого-то нет?

– Может...

– И что тогда будем делать?

– Ждать.

– Одержимый, – покачал головой Стас, думая, что надо бы позвонить домой, узнать, приезжала ли Светка покормить мать.

А Серега Соловьев, Василевский и Джексон сидели в синей «девятке», припаркованной у какого-то офиса на противоположной от пистоновского дома стороне улицы.

– Старый фонд с капремонтом. Высокие потолки, звукоизоляция... – Разглядывая фасад его дома, сказал Василевский. – Если вокруг немного прибрать, будет полная красота. И Петропавловку из окна видно. Почему наркотам так везет?

– Начни ширяться – узнаешь, – отозвался сидящий за рулем Соловьев.

– Я бы лучше сожрал что-нибудь. Джексон, сгоняй за шавермой!

Джексон промолчал, и Василевский обернулся посмотреть. Джексон крепко спал, запрокинув голову и приоткрыв рот.

– Опять дрыхнет! Счастливый, во сне жрать не хочется, – рассмеялся Василевский.

– Ничего, недолго ждать осталось. Скоро потянутся соколики. – Ободрил его Соловьев, наблюдая за каким-то пареньком, вывернувшим из прохода между домами и дерганой быстрой походкой идущим по другой стороне улицы.

– С чего ты решил?

– Вечерняя ломка начнется.

– У меня ломка раньше начнется. От голода.

Дерганый паренек явно направлялся к подъезду Пистона.

Соловьев поднес к губам рацию:

– Похоже, к вам гости...

– ... Понял, – ответил Шилов, и они со Скрябиным встали так, чтобы, имея возможность контролировать дверь нужной квартиры, самим оставаться невидимыми.

Паренек поднялся, позвонил. Из-за двери донеслось:

– Кто?

– Пистон, это я, Кузя!

Дверь приоткрылась, паренек скользнул в квартиру. Шилов успел увидеть Пистона. Лет двадцати пяти, среднего роста, с таким одновременно настороженным и надменным лицом, какие бывают у торговцев наркотиками, которые еще не начали сами колоться.

Меньше, чем через минуту Кузя появился обратно и, держа одну руку в кармане облезлой кожаной куртки, побежал вниз по лестнице.

– Встречайте клиента, – сообщил Шилов по рации.

Кузю встретили Серега и Джексон. Серега, заранее достав сигарету, еще издалека жестами спросил наркомана, нет ли у него огонька, и Кузя притормозил, отыскивая зажигалку: небритый здоровяк Джексон и коротко стриженый Соловьев не вызвали у него подозрений в том, что могут оказаться ментами. Достать зажигалку, равно как и сбросить наркотики, Кузя не успел. Джексон, пройдя мимо него, схватил в охапку за плечи и шваркнул спиной о стену дома, а Соловьев сунул под нос пистолет:

– Тихо! У Пистона товар есть?

– Какой товар? Я не знаю никакого Пистона!

Джексон врезал Кузе под ребра. Кузя охнул и рефлекторно согнулся, но Джексон, сжав рукой его лицо, заставил выпрямиться.

– Слышь, придурок, мы не менты, мы два раза не спрашиваем, – Соловьев продолжал угрожать пистолетом, и Кузя, между сжимающих его скулы и лоб растопыренных пальцев Джексона, завороженно смотрел в черную пропасть ствола. – Ну!

– Есть!

– Где?

– Не знаю, он меня в комнату не пускает.

– Проводишь нас – будешь жить. Пошли!

Когда они поднялись на этаж, Шилов и Скрябин уже стояли перед железной дверью квартиры Пистона.

– Стас, перекрой выход, – распорядился Роман, и Скрябин спустился ниже.

Немного оклемавшийся Кузя проводил его подозрительным взглядом – внешний вид Скрябина был довольно «бюджетным», на бандита он совершенно не походил, и спросил:

– А вы точно не из милиции?

Шилов выдернул из-под куртки «беретту»:

– Ты такие пушки у мусоров когда-нибудь видел?

Кузя позвонил в дверь.

– Кто?

– Это я, Кузя! Я пришел для Юрки взять. – Как только он это сказал, Соловьев потащил его вниз, чтобы передать в машину Василевскому.

Пистон отомкнул замки, начал открывать дверь. Шилов рванул ее на себя, ударил Пистона, втолкнул в квартиру. Подсечкой сбил на пол, перевернул мордой вниз, заломил руку к затылку:

– Лежать, тихо!

– Вы чего, охренели? – Пистон задергался, и пришлось сильнее надавить ему на руку и ткнуть в лоб пистолетом.

– Товар где?

– Что? Вы чего, не знаете, на кого я работаю?

– А нам по барабану, – присев рядом на корточки, Джексон взял какие-то ножницы, валявшиеся на тумбочке у стены. – Сейчас ухо отрежу...

В подтверждение слов он действительно оттянул ухо Пистона и пощелкал ножницами, касаясь кожи их холодными кончиками.

– Ты чего?! Не надо! Ты чего? В рояле!

– Что?

– Товар в рояле, бабки в комоде!

Приоткрылась дверь одной из комнат, Шилов увидел перепуганное женское лицо.

– Стас! – крикнул он.