Старшая школа Йокай 2

В сокровищнице было весело, тут я полностью согласен. Мы шли мимо вековых сундуков, снабженных пометками, современных ящиков и транспортировочных контейнеров. Бирки гласили, сколько в них золота и в какой оно форме. Слитки, слиточки и унции. Украшения, актуального внешнего вида и совсем антикварные. Монеты, обычные инвестиционные и царской чеканки, деньги разных стран…

— А можно глянуть? — подобрав наконец челюсть, изъявил желание недзуми.

— Да пожалуйста, — я открывал сундуки, сундучки, сундучочки и контейнеры разной степени крепости. Желтый, белый и красноватый металл сиял в тусклом свете производственных ламп.

— Вот это, как по мне, куда интереснее, — Кощей подозвал нас к особо вычурному сундуку. Из-под распахнутой крышки сияли ожерелья с драгоценными камнями. — Я как-то к желтому золоту равнодушен, а эти блестяшки прям по душе. Изумрудики, сапфирики, рубинчики, алмазики, бриллиантики, по стоимости вроде и скромны, но знающие люди за них куда дороже дают.

Я впервые увидел в отце того самого Кощея из сказок. Только чах он не над златом, а над блестяшками. Воистину, каждому свое.

— Насмотрелись? — получив кивки, отец закрыл любимый ящик. — Нам дальше.

Мимо тянулись стеллажи с артефактами. Лепреконий золотой занимал почетный коробок из прозрачного свинцового стекла. Полки были завалены то полезными вещами, сложенными в коробки и контейнеры, то всяким хламом марки «может, пригодится». Банка чешуи с драконьей задницы, нервущиеся шнурки для омоновских берцев, расколотый пополам золотой персик размером со среднюю дворовую собаку, узловатая волшебная палочка мрачного вида, коробки фотоальбомов, перья неясного происхождения, прямо стопкой воткнутые в китайскую вазу…

— А это что за хрень вообще? — Кавагути встал столбом, смотря на ограждение вокруг горящего куста.

— Понятия не имею, — чистосердечно признался отец. — Это не моё. Кажись, кто-то маме на сохранение отдал. Я как-то не вникал.

Мы продвигались в глубь сокровищницы. Отблески пламени от куста продолжали танцевать, пока не скрылись за очередным ворохом ценностей.

— Так, где-то здесь, — Кощей Кощеевич встал перед неприметным стеллажом и начал перебирать коробочки на средней полке.

Судя по хитрому выражению лица, нашел.

— Кавагути-кун, — обратился я к недзуми. — У тебя есть кумир?

— Разумеется, есть. У каждого мальчика, который имеет хоть какое-то отношение к современной культуре, найдется.

— И кто это?

— Хамада Йоши, легендарный недзуми. Я считаю, что на вершину власти ведут две нитки: сила и знание. Я занимался знанием, но никогда не имел силы. В этом я мало отличался от среднестатистического недзуми: как правило, у него есть или что-то одно, или вообще ничего, что бывает куда чаще. А Хамада Йоши — великий ниндзя. Он был силен и умен. По легенде он одной рукой поднимал камень весом в двести семьдесят кан.

Я быстро посчитал в уме. Больше тонны. Мощен был шиноби, мощен. Еще бы о нем легенды не рассказывали…

— Более того, его сила ничуть не мешала его разуму. Каждый недзуми вырос на клановых сказках и хотел бы принадлежать к его роду. Детские воззрения, конечно… однако многие проносят через всю жизнь желание быть лучше.

Вот таким нехитрым способом Ханаваро Кавагути признался, что не отказался бы от власти, силы и интеллекта. Последнее у него уже было.

— Пойдемте, парни, — Кощей Кощеевич держал в руках неброского вида футлярчик.

Мы прошли к выходу из сокровищницы. За нашими спинами гасли промышленные лампы. Горы злата, над которым можно было чахнуть в любое удобное время, были надежно скрыты сундуками.

Мы снова стояли посреди гостиной.

— Костян, у тебя явно должна быть заготовлена речь, — батя почему-то развеселился, представляя, что сейчас снова будет цирк. Конечно, будет, обижаешь…

— Кавагути-кун, у тебя есть выбор. Ты берешь синюю пилюлю — история заканчивается, ты просыпаешься в своей постели и веришь во все, во что хочешь верить. Ты берешь красную пилюлю — остаешься в Стране Чудес, и я показываю, как глубока кроличья нора. Помни: все, что я обещаю — только правда. Ничего больше.

И Кощей, и недзуми хихикали в процессе впаривания разноцветных таблеток. Я и сам с трудом держал серьезную физиономию. Кто говорил, что будет легко?

— Короче, вкратце. Ты претенциозный парень. Ты хочешь власти, силы и знаний. Желательно при этом, чтобы тебе это не стоило ни единого евроцента, копейки, агары или чем ты готов был бы расплачиваться.

— Константин, — неожиданно серьезно сказал Кавагути, — ты же в курсе, что я до текущего дня ни с кем об этом не разговаривал?

— Я провел с тобой не один день, — так же серьезно ответил я. — Ты изначально выдал запрос: увези меня подальше, я хочу отдохнуть. Просто погулять, повеселиться в свое удовольствие, поесть столько, сколько можно, а не сколько дадут. Так?

— Так.