Старшая школа Йокай 2

История о том, как пара престарелых алхимиков продолбала свое творение, раскатавшее половину леса по бревнышку, подходила к концу. Кощей Кощеевич в красках поведал, как ему пришлось сворачивать получившийся блинчик и ловить первую попавшуюся лесную кикимору, чтобы она быстро подогнала хоть какой-нибудь клубок ниток — перевязать находку. Уэно уже откашлялась. Томоко хотела было развести его на еще пару рассказов о добрых молодцах, которые прибегали в усадьбу ювелирно в то время, пока одоспешенный голем был на плановом техническом обслуживании, а деду было лень с ними возиться, но тут сверилась с часами и убежала тренироваться с Полканом-богатырем. Эти занятия она не пропускала и, судя по ее выжатому состоянию после спаррингов, старалась изо всех сил.

— Что вы в итоге решили, как добираетесь в Сайтаму?

— Выбор невелик, — отозвался я. — Были такие идеи: нас забрасывают во Владивосток, или мы добираемся до Новосибирска автокроссом и там на самолёт. И тут догадались посмотреть билеты. Они, как назло, есть только через Москву.

Мои японцы дружно приуныли, представив, как здорово будет снова добираться до столицы.

— Из разумного: или по Нави, или поездом до Владивостока, а там через границу.

— У вас в первом случае будут затруднения, — предупредил отец. — В уссурийской тайге нашлась какая-то хтонь, и если вы не хотите бить ее совместными усилиями и опоздать в школу на неделю, пешком туда не надо.

— А на поезде-то можно? — уточнил я.

— Можно, она к человеческим поселениям не вылезает. Видимо, мизантроп.

— Тогда я за железнодорожными билетами, — среагировал я, клацая по смартфону. Теперь дома был Клондайк: за время моего отсутствия в царство протянули нормальное оптоволокно и организовали много-много вайфая для всех, чтобы никто не уходил обиженным. Стало ощутимо комфортнее.

— Когда с билетами разберешься, вас с Кавагути-куном жду в гостиной, дело есть.

Крысюк поднял брови.

— Да, спасибо…

* * *

Ханаваро Кавагути был хорошим недзуми. Он с детства учился протаскивать свое тощее гибкое тельце в любые щели, оттачивал нюх и в маленьких тоненьких лапках умел держать одновременно смартфон, три связки ключей, шесть тетрадей, восемь маркеров и два онигири, просто растопырив пальцы.

Семья не понимала, в какой момент времени и что сломалось. Ему внезапно перестало быть интересно буквально всё. Кавагути уплыл в умные книги так, что оттуда только торчали уши. Он перестал тренировать ловкость пальцев, вообще не качал навыки шпионажа, абсолютно забил на самооборону и учился, учился, учился…

Старики сказали: «Оставьте, перерастет».

Но почему-то не перерастал.

Сам-то он был в курсе, в чем дело. Однажды он узнал, что западное общество склонно к индивидуализму. Там произошел расцвет науки и накопление общей массы знаний за счет тщательного обучения. Маги с Запада ценились, их услуги были очень малодоступны. Восток с его извечным коллективизмом пошел по пути развития ки. Накапливая, накапливая и накапливая, можно было получить духовное оружие и прочие плюшки. Но обучение продолжало быть уделом единиц. Передача опыта и знаний от мастера к ученику делало свое грязное дело: образованных йокаев в обществе ценили разве что как будущих учителей.

Это было отвратительно.

Хана-кун с детства мечтал, что когда-нибудь встанет во главе клана. Может, своего нынешнего. Может, уже и собственного. Для этого нужны были две вещи. Сила и знание.

И концентрируясь на любой из них, ты автоматически терял вторую.

Самым смешным ему казалось, что прочие недзуми такой мыслью и вовсе не задаются. Силой для них считалось преуспеть в шпионаже и своевременном смывании с места, на котором не нужно быть пойманным. А знания ограничивались информационной торговлей. Не обязательно понимать, о чем древний свиток, если его можно продать. Читать его при этом избыточно.

Ханаваро Кавагути родился достаточно слабым. Его маменьке об этом было некогда сожалеть: на шее висела еще связка маленьких крысят. Он не был старшим, не был младшим… с возрастом не нашлось ничего, чем он бы выделялся. О себе он заботился сам.

Физическая эволюция требовала сил и времени. Не было ни того, ни другого.

Эмоциональное развитие не идет без крепких семейных отношений. Семье было не до него.

Умственное совершенствование — та единственная задача, с которой по силам было справиться самому. Сконцентрировавшись на ней, он как-то позабыл, что технический интеллект мало чем поможет ему. Будь он хоть семи пядей во лбу, ни влияния, ни полезных связей интеллект не принесет.

Когда в классе нарисовался сероволосый гайдзин, Кавагути просто отметил про себя этот ничего не значащий факт.

Когда гайдзин решил, что недзуми может быть полезен, Хана-кун подумал, что вот так его еще не эксплуатировали. Однако же выглядело интересно.

А получив от него полноценную защиту, он понял, что ситуацией пора пользоваться на всю катушку. Кто знает, что у этих магов с Запада в голове? Может, сегодня ты любимый товарищ, а завтра уже нет?