Старплекс

В некотором смысле Роз и Брайан сформировали его не в меньшей степени, чем его собственные гены. Благодаря им он оказался средним ребёнком. Средние дети — строители мостов, они всегда налаживают связи и улаживают споры. Именно Кейту всего приходилось организовывать семейные торжества типа празднования родительских годовщин свадьбы и юбилеев или собраний ближней и дальней родни на Рождество. Он также организовывал встречу выпускников школы на двадцатилетие выпуска, устраивал у себя дома приёмы для коллег из других городов, помогал организации религиозных общин и землячеств. Чёрт возьми, большую часть своей жизни он посвятил становлению и укреплению Содружества, то есть наведению самых больших мостов в мире.

А вот Роз и Брайан не беспокоились о том, кто их любит, а кто нет, царит ли мир между разными фракциями, насколько эффективно люди сходятся друг с другом и сотрудничают.

Роз и Брайан, вероятно, прекрасно спали по ночам.

Кейт снова перевернулся на спину и закинул руки за голову.

Может, это и правда было невозможно. Может, люди и валдахуды вообще не способны ужиться. Может, они слишком различны. Или слишком похожи. Или…

Чёрт побери, — подумал Кейт. — Оставь это. Забудь.

Он протянул руку, отогнул лист пластика и взглянул на насмешливо пламенеющие красные цифры.

Да чтоб тебе…

* * *

Теперь, когда образцы странного вещества были, наконец, собраны, Джагу и Риссе, главам двух научных департаментов, нужно было согласовать план исследований. Если исследования не покажут ничего необычного, то «Старплекс» продолжит поиск того, кто активировал связку — приоритетная миссия биологического департамента. Но если странное вещество окажется достаточно странным, то, убеждал Джаг, «Старплекс» должен остаться на месте для его изучения, а Рисса — продолжить поиск на одном из двух дипломатических кораблей — «Нельсон Манделла» или «Коф Дарело эм-Стальш».

На следующее утро Джаг связался через интерком с Риссой, которая уже встала и находилась у себя в лаборатории, и сказал, что хочет встретиться. Это могло значить лишь одно: Джаг предпринял упреждающий удар в битве за приоритеты. Рисса глубоко вздохнула, готовясь к схватке, и двинулась к лифту.

* * *

Офис Джага имел ту же планировку, что и офис Риссы, но был украшен — если такое слово было здесь уместно — произведениями валдахудской грязевой живописи. Перед его столом стояли три поликресла различных моделей. Валдахуды презирали продукты массового производства; разные модели давали хотя бы иллюзию того, что каждое кресло — единственное в своём роде. Рисса сидела в среднем поликресле и смотрела на Джага через его огромный, болезненно аккуратный стол.

— Итак, — сказала она, — вы, вероятно, закончили анализ собранных вчера образцов. Из чего же состоят сферы?

Валдахуд пожал двумя парами плеч.

— Не знаю. Малая часть материала образцов — это обычные углеродные частицы межзвёздной пыли, атомы водорода и тому подобное. Но основная часть вещества не поддаётся ни одному из стандартных тестов. К примеру, она не горит в кислороде или любом другом газе и, насколько я могу судить, не несёт никакого электрического заряда. Что бы я ни делал, мне не удаётся выбить из него электроны, чтобы получил положительно заряженное ядро. С образцами сейчас работает Делакорт в химической лаборатории.

— А что насчёт твёрдых частиц из пространства между сферами? — спросила Рисса.

Ответный лай Джага прозвучал в незнакомой тональности.

— Это лучше увидеть, — сказал он.

Они вышли из офиса и перешли по коридору в изолированную лабораторию.

— Вот образцы, — сказал Джаг, указав средней рукой на изоляционную камеру примерно метрового размера с прозрачной передней стенкой.

Рисса заглянула в камеру и нахмурилась.

— Вон тот большой — у него что, одна сторона плоская?

— О боги… — пробормотал Джаг, вглядываясь сквозь стекло.

Большой образец яйцевидной формы наполовину погрузился в дно камеры, так что лишь куполообразная макушка торчала наружу. Вглядевшись повнимательней, Джаг смог рассмотреть, что меньшие образцы тоже погрузились. Тыкая в стекло пальцем верхней левой руки, он пересчитал образцы. Шесть из них пропали — вероятно, ушли в дно слишком глубоко. Там, где они лежали, не осталось никаких отверстий.

— Они проваливаются сквозь пол, — сказал Джаг. Потом посмотрел в потолок. — Центральный компьютер!

— Да? — ответил ФАНТОМ.

— Мне нужна нулевая гравитация внутри камеры для образцов.

— Выполняю.

— Хорошо… нет, подожди. Установи в камере пять стандартных «же», но вектор гравитации должен быть направлен к потолку. Понятно? Я хочу, чтобы предметы в камере падали на потолок.

— Выполняю, — ответил ФАНТОМ.

Рисса и Джаг заворожено следили, как яйцевидный образец начал вылезать из пола. Прежде чем он появился весь, меньшие образцы выскочили из твердого на вид пола камеры и упали на потолок. Они не отскочили при ударе, как того можно было ожидать от твёрдых камешков, а прилипли к потолку и немедленно начали погружаться в него.