Старовский раскоп

Антон решил ждать еще десять минут, а потом валить назад, домой. Хруст снега заслышал издали, мягко отошёл к кустам, слился с темнотой, но любопытство взыграло. Шаги легкие, испуганно-быстрые, ровные. Женщина. Чего женщине делать среди ночи в двух километрах от деревни? Затаил дыхание, позволил себе высунуться — всё равно она в темноте вряд разглядит. Девушка молоденькая оказалась. Красивая. Не обычной красотой молодости, не свежестью, а такая… правильная, что ли…. Настолько, что аж дух перехватило.

Такая вся… Глаза большие, в мохнатых ресницах, а с ресниц она легкий снежок смаргивает, но снежок тает, оседает капельками- слезинками, на щеках. Губы ласковые, изогнутые луком. Носик ровный, небольшой… Кукла или картинка… Как-то так. С ума сойти, чтобы такое чудо — и среди леса! Ночью!

Наверно, это и называется «громом шарахнуло», потому что на тропку вышагнул, ни секунды не раздумывая. Незнакомка вполне ожидаемо взвизгнула, отшатнулась, уронила сумку в снег. И неожиданно — упала. На четыре лапы. Чёрная, желтоглазая, тонкая и легкая — и пантерой тоже красивая. Мельче гораздо Антона, моложе года на два, вообще скорее игрушечная, чем хищная. И зарычала тоже не угрожающе, а недоуменно и с заметным испугом. Что, дескать, делаешь здесь, чужак? Мне удирать со всех ног или пощадишь?

Он забыл про Димку начисто. Привёл девушку домой. Там в порядке "антистресса" достал валерьянки. В клане столь вредных наклонностей не поощряют, но Антон, как и всякий уважающий себя студент, держал дома некоторое количество "дури". Нюхнули. Ну, молодые еще были, дураки.

Хмельная Инна — имя тоже красивое, необычное — очень мило морщила лоб:

— Антон, а, Антон? А вот отчего у тебя глаза черные? Ты что ли этот… сын гор? Грузин? Или чечен? Ой, а я боюсь тебя, Антон!

Антон кивал, "подтверждая" самые черные иннины подозрения — да, сын гор. Сибирского розлива, правда, и вообще никакого отношения к горам не имеет, просто затесались вот в предки какие-то чернявые. Но в душе ого-го, конечно! Да, и танец с саблями спляшу, эту, как её, лезгинку! Или это не лезгинка? А плевать! Вот Хачатуряна поставим, сабли раздобуду, станцую как пить дать! Ты только это… приходи еще?

Вдрызг уже пьяная, совсем к "дури" непривычная, мягко улыбалась, чистые родниковые глаза со дна отдавали зеленцой, Антон всё смотрел… Он тоже был изрядно пьян, и он не знал еще, что такие же точно глаза будут потом у сына Славки. Но влюбился уже тогда. С пьяных глаз чудилось — Инна какой-то дивный эльф, который с первым лучом солнца исчезнет. С пьяных глаз, конечно…

* * *

Да, а ночь была совершенно такая же, как сегодня. Холодрыга, только сигарета и спасает. Метель, наконец, разродилась. Снег бесновался в воздухе, в водосточной трубе выл ветер, скрипела какая-то доска над головой, опасно раскачиваясь на хлипких петлях. Однако от снега и ветра защищала. Саат побери, да когда уже она появится? Она ушла из дома приблизительно полтора часа назад, след имелся, и четкий еще… Должна уже возвращаться.

Заречец этот — дрянной городишко. Мелкий, правильный и сонный, словно бы застывший в одном своем времени бронзовых бюстов вождя мирового пролетариата, ноябрьских демонстраций и огромных алых звёзд на макушках районных ёлок. Город перешептываний за спиной и вездесущих старух с тросточками и клетчатыми сумками. Приехал сюда четвертого дня, а уже вчера расслышал, как соседка снизу прошипела в спину "нехристь". Нет, не спорит никто, нехристь и есть, среди пантер вообще мало христиан. Больше как-то почитатели Саат Справедливой. Хоть это тоже бабьи сказки. Если бы она существовала, Антон сейчас не смолил бы на морозе в ожидании первой своей человеческой добычи. Она бы помогла.

А так Антон сам себе помогал.

И дождался-таки.

На миг остолбенел, очень уж на Инку восьмилетней давности издали смахивала. Такая же узкая, стройная, чертами лица издали даже походит. Был порыв смыться отсюда, попробовать ещё разок Виталия Захарова обработать. Пьянь несчастная, не жалко таких, хоть расстреливай. Только дверь, сволочь, не открывает. А времени уже в обрез.

Отвод глаз работал исправно, девушка мужчину в кожаной куртке и вязаной черной шапке не замечала в упор. Но, видимо, что-то чувствовала, потому что ускорила шаг и торопливо зашарила в кармане. Удивительная восприимчивость — может, какие-то спящие способности? Но засвиристел телефон у жертвы в кармане, она расслабилась, защебетала в трубку, отвлеклась.

Тогда подошёл ближе, перекинулся и отпустил морок.

И ударил когтями. В последний момент сделалось совсем жалко, да и женщину обижать…

Сориентировалась слишком быстро для женщины. Резануло по глазам так, что чуть на месте не помер. Баллончик чертов!