Староста моей мечты или Я не буду тебя целовать! (СИ)

Хованский совершил-таки невозможно. Выбрав удачный момент, Илья обогнал меня и прямо на глазах дяденьки-полицейского схватил за плечи. Чтобы встряхнуть и уточнить, заглядывая в глаза:

- Ну ты чего?

Ей-богу, лучше бы он молчал. Нет, лучше бы он меня не трогал. И рта не открывал, да.

- Действительно, и чего это я? Подумаешь, лучший друг в больнице, любимый человек в кутузке... Что б мне жизни-то и не радоваться? - буркнула я, упрямо не желая смотреть ему в глаза. Где-то позади раздался негромкий смешок - кажется, Валентин Сергеевич иронию мою оценил.

В отличие от своего дурного племянника!

- Илья, кстати, - непочтительно влез в разговор преподаватель, воспользовавшись моментом. - Эта милая девушка утверждает, что никакая она тебе не девушка. А тут вдруг резко изменила своим словам. Как же так, Ариночка?

- Чайка, ты опять? - яростно воззрился на меня Илья. И сощурился так многообещающе, что у меня мурашки вдоль позвоночника проскакали. - Мы же с тобой обо всем договорились!

- Цыц, уголовник! - приподнявшись на цыпочки, я не удержалась и от души дала ему подзатыльник. - Я встречаюсь с лучшим старостой университета, а не с хулиганом из кутузки.

Судя по звукам за спиной, Кротов уже откровенно ржал и даже не пытался этого скрывать. У-у-у, зараза! Вот что за преподы нынче пошли, а? Нет, чтобы помалкивать в уголочке, когда студенты между собой разбираются, так он еще и подначивает нас. Провоцирует, блин, троль!

Восьмидесятого уровня!

- То есть гонщик Би тоже не твой парень получается? Он ближе к хулигану из кутузки, чем к старосте, - не удержался и подколол меня Хованский, прекрасно зная о моей страсти к гонкам.

Я, нахмурившись, склонила голову набок и озабоченно сказала:

- Знаешь, Илья, мне кажется, у тебя растроение личности…

Еще и лоб потрогала, ну так. На всякий случай.

- Расчетверение, - тут же, с улыбкой поправил меня Илья. Еще и руку перехватил, переплетая наши пальцы и сжимая так, что захочешь - фиг вырвешься. - Я же еще и Хомяк.

Ну и как на него, хомячка этого, обижаться, а? Стоит, глазками хлопает, улыбается влюбленно и совершенно, непристойно-очаровательно. Да так что у меня мысли не в ту степь сворачивать начинают, зараза. Но чисто ради профилактики я все же стукнула его по плечу, припечатав:

- Дурак!

“Дурак” не впечатлился. Обнял в ответ, притянул к себе и поцеловал в висок.

- Ну чего ты? - негромко прошептал Илья, уткнувшись носом в мои волосы. - Испугалась, да?

- А ты как думаешь? - я тихо всхлипнула, не удержавшись. - Я ведь там была, видела, как вас забирали. Идиоты!

- Устами младенца глаголет истина, - хмыкнул за моей спиной Валентин Сергеевич. - Илюх, я даже не буду спрашивать, какого хрена вы в это полезли. Но, будь любезен, объясни, на фига ты опять взял мою машину.

Плечи у моего Хомяка напряглись, но вот голос прозвучал как-то совершенно и даже подозрительно спокойно:

- А что я, на своей спортивной ласточке должен был в промзону сунуться?

Вместо ответа дядя Ильи тоже применил самый эффективный способ передачи ума от старшего поколения младшему - дал нахалу подзатыльник. И поинтересовался:

- Ну что, так и будем развлекать товарищей полицейских или все-таки пойдем отсюда? Илья, я так понимаю, вас к тебе домой отвезти?

Хованский кивнул:

- Да, нам с Ариной еще одно важное дело надо обсудить, - и так пристально на меня посмотрел, что я поняла: в этот раз придется колоться.

Но если он рассчитывает, что я сдамся так просто - народная индейская изба ему, фиг вам называется!

Надо признать, в этот раз интуиция меня не подвела. Опять. И стоило такси высадить нас у обычной, панельной девятиэтажки в одном из спальных районов города, как я снова ощутила ЭТО. И называлось оно…

- Даже. Не. Думай, - раздельно, по слогам отчеканил Хованский, успев схватить меня за локоть до того, как я дала деру. Сжав пальцы сильнее, эта зараза наклонилась вперед и ласково так протянула. - Ты мне обещала, Чайка. И ты мне должна. Так что… Даже. Не. Думай…

- О белой обезьяне? - я нервно хихикнула, пытаясь найти в себе хоть какие-то отголоски былой храбрости.

Храбрость на контакт идти отказывалась. Ее, этой храбрости, вообще оказалось подозрительно мало, как только до меня дошло, что этот вечер я проведу наедине со своим Хомяком. Один на один. Не то, чтобы мы и раньше не оставались в таком составе где-нибудь в университете, или у меня дома, нет. Но, блин!

Я. Хомяк. Квартира. Вечер…

Ай, Белоярцева, ты о чем сейчас думаешь, а?!

Я даже ущипнула себя за запястье, пытаясь вернуть влюбленные мозги на место. Ну или хотя бы отвлечься от совершенно неуместных размышлений. И искренне понадеялась, что все эти ужимки прошли мимо внимательного взгляда Ильи.

- Теперь мне даже любопытно, - протянул этот гад, тут же убедив меня в том, что да. Он заметил! - О какой именно обезьяне ты думаешь? И как зовут этого потенциального смертника?

Вот вроде бы и голос звучал шутливо, с явными нотками ехидства. И улыбался Хованский привычно насмешливо и легко. А у меня снова табун чертовых мурашек и стойкое ощущение, что в этот раз надо промолчать.

Промолчать, я сказала!