Стархэвен

И вот он снова дома. Только что минула полночь. На подушке две головы — Мэймлон принимает блудника. В этом нет ничего особенного. Сигмунд знает, что его жена — одна из самых желанных женщин гонады. И не без причины. Он лениво ждет, стоя у двери. В пароксизме страсти Мэймлон постанывает, но Сигмунду ее стоны кажутся фальшивыми и принужденными. Он чувствует смутное возмущение: «Если ты, мужчина, хочешь обладать моей женой, то, по крайней мере, делай это должным образом». Он раздевается и принимает душ, а когда выходит из ультразвукового поля, пара в постели лежит уже тихо. Мэймлон дышит чуть слышно, подкрепляя этим подозрения Сигмунда, что она притворялась. Сигмунд вежливо кашляет. Встревоженный, с раскрасневшимся, лицом посетитель, щурясь, поднимает голову. Это Джесон Квиведо — безобидный историк, муж Микаэлы. Мэймлон нравится удовлетворять его, хотя Сигмунд не понимает почему. Не понимает Сигмунд и того, как Джесону удается справляться с такой темпераментной женщиной, как Микаэла.

Присутствие Квиведо напоминает ему, что скоро он снова должен навестить Микаэлу, а также и то, что у него есть работа для Джесона.

— Привет, Сигмунд, — здоровается с ним Джесон, не поднимая глаз. Он слезает с постели, разыскивая свои разбросанные одежды. Мэймлон подмигивает мужу. Сигмунд посылает ей воздушный поцелуй.

— Пока ты не ушел, Джесон… — начинает Сигмунд. — Я буду звонить тебе завтра. Нужно проделать небольшое историческое исследование.

Вид Квиведо выражает страстное желание поскорее убраться из апартаментов Клаверов.

— Ниссим Шоук, — продолжает Сигмунд, — подготавливает ответ на петицию из Чикаго, касающуюся возможности отказа от регуляции соотношения полов. Он хочет, чтобы я вместе с ним подобрал примеры, показывающие, как это проходило в ранний период, когда люди выбирали пол своих детей, не считаясь с действиями других людей. Поскольку ты специализировался на двадцатом веке, мне было бы интересно знать, сможешь ли ты…

— Да, конечно. Завтра, прямо с утра. Позвони мне, — Квиведо подбирается к выходу, горя желанием исчезнуть.

— Мне нужен, — продолжает Сигмунд, — какой–нибудь подробный документ, охватывающий, во–первых, средневековый период беспорядочной рождаемости, во–вторых, распределение полов в ранний период контроля. Пока ты подберешь эти данные, я поговорю с Мэттерном, чтобы он подготовил мне какие–нибудь социологические выкладки по политическому значению…

— Уже поздно, — жалуется Мэймлон. — Джесон же сказал тебе, что об этом можно поговорить утром.

Квиведо кивает головой. Он не решается выйти, пока Сигмунд говорит, но и оставаться ему явно неловко. Сигмунд осознает, что опять переусердствовал.

— Ладно, — говорит он, — благослови тебя Бог. Я позвоню тебе завтра.

Обрадованный Квиведо исчезает, а Сигмунд ложится рядом с женой.

— Разве ты не видел, что он как на иголках? — спрашивает его она. — Он такой ужасно застенчивый.

— Бедный Джесон, — вздыхает Сигмунд, поглаживая рукой бедро Мэймлон.

— Куда ты ходил сегодня?

— К Рее.

— Увлекательно?

— Очень. И необычно. Она мне говорила, что я слишком ревностный работник, что я должен убавить свое усердие.

— Вполне благоразумно, — замечает Мэймлон. — Ты согласен с ней?

— Да, наверное. — Он уменьшает в комнате свет. — На легкомыслие отвечать легкомыслием — вот в чем секрет. Работать небрежно. Я попытаюсь. Но работа затягивает меня, и я ничего не могу с собой поделать. Вот хотя бы с этой петицией из Чикаго. Конечно же мы не можем разрешить свободный выбор пола детей. Последствия будут…

— Сигмунд! — она берет его за руку. — Я бы предпочла не выслушивать всего этого сейчас. Я хочу тебя. Надеюсь, Рея не истощила тебя без остатка? А то Джесон что–то сегодня был не слишком пылок.

— Есть еще силушка в жилушках. — Он чувствует, что в состоянии оправдать надежды Мэймлон. — Я люблю тебя, — шепчет он, целуя ее. — Моя женушка, моя единственная!.. Не забыть бы поговорить утром с Мэттерном. И с Квиведо. Как бы то ни было, но надо постараться положить ответ на стол Шоука завтра после обеда. Если бы только Шоук имел стол! Цифры, нормы, комментарии. — Мысленно Сигмунд представляет себе каждую деталь ответа.

2

Сигмунд поднимается на 975–й этаж. Здесь расположены кабинеты большинства ведущих администраторов: Шоука, Фрихауса, Хольстона, Доннсли, Стивиса. Сигмунд несет чикагский инфокубик и черновик ответа Шоука, содержащий данные, полученные от Чарльза Мэттерна и Джесона Квиведо. На полпути он задерживается. Здесь так мирно, спокойно, так роскошно; нет малышей, снующих вокруг; нет толп рабочего люда. «Когда–нибудь это будет и мой город». И перед ним встает видение великолепного помещения на одном из жилых этажей Луиссвилля, из трех или даже из четырех комнат; хозяйничающая там, словно королева, Мэймлон; Кипплинга Фрихауса и Монро Стивиса, заглянувших со своими женами на обед; благоговеющего случайного гостя — старого приятеля из Чикаго или Шанхая. Власть, комфорт, ответственность и роскошь. Да–а.

— Сигмунд! — раздастся из динамика над головой голос Шоука. — Давай сюда. Мы в кабинете Киплинга.