Старики и бледный Блупер

Пули как иглы пронизывают воздух над головой, буйволиная туша от них покачивается, и я понимаю, что пора менять позицию. Когда я поднимаюсь, получаю скользящий удар по голове. Я падаю на спину. В небе надо мной черным-черно от кувыркающихся гранат. Гляжу, как лениво пролетают гладкие зеленые яйца. Кто-то рассеивает твердые шумные зерна, из которых растет «Тут тебе и жопа».

От ударной волны вся кровь отливает от лица, а каменный слон усаживается мне на голову, и черный грохот вгоняет сотни кусочков стальной проволоки в мое живое тело.

Повсюду вокруг люди кричат друг на друга. Я не понимаю, что происходит.

Кто-то кричит: «ПРЕКРАТИТЬ ОГОНЬ!» Потом: «САНИТАРА!» Потом: «ПОНЧО!»

* * *

Два бурых пузыря спорят прямо над моим лицом. Спор идет по поводу какого-то мужика, который не то помер, не то не помер. Похоже, это они обо мне.

Они перекатывают меня на пончо и поднимают. Они несут меня в деревню, а я подпрыгиваю как тряпичная кукла и размышляю о том, жив я или нет.

К тому времени как мы добираемся до деревенской площади, которую используют как посадочную площадку для медэваков, я чувствую себя лучше, т. е. настолько уже оклемался, что ощущаю боль. Она пульсирует по всему лицу, как будто его искусали шершни, а из носа и ушей течет кровь.

Бурые пузыри опускают меня на палубу рядом со взводом раненых хряков.

В десяти ярдах от нас здоровенный сержант, белокожий гигант с серо-голубым «ежиком» на голове, похожей на бомбу, вытаскивает за щиколотки из дренажной канавы Джонни-Би-Кула, который дрыгает ногами и вопит, и швыряет его на палубу. Кто-то наносит Джонни-Би-Кулу отвесный удар по голове прикладом дробовика. За тридцать ярдов оттуда я слышу, как хрустит шея Джонни-Би-Кула.

Здоровый сержант наклоняется и поднимает тело Джонни-Би-Кула двумя руками, как обычно поднимают матросский мешок с личными вещами, несет его на край площади и швыряет в колодец.

Я встаю на ноги посреди этого хаоса. Кажется, что какой-то яд разливается по телу. Я ковыляю как пьяный, ищу оружие.

Натыкаюсь на убитого вражеского солдата и забираю его оружие, гранатомет M79. Ковыляю дальше, высматривая цель.

«Чарли-Чарли», командирский вертолет, швыряет песок в тучу, закрывающую битву. Плоские круглые корзины для провеивания зерна летят сквозь воздух как бронзовые монеты.

Чоппер завис в небе прямо надо мной, парит так близко, что я почти что мог бы дотянуться до него и прикоснуться к нему, будь я в силах руки поднять. Щурясь в торнадо воздушного потока от лопастей, вижу трафаретный рисунок на брюхе чоппера: белый череп и надпись: ВАС ТОЛЬКО ЧТО УБИЛИ С МИЛОСТИВОГО РАЗРЕШЕНИЯ 17-ГО БРОНЕКАВАЛЕРИЙСКОГО — РЕБЯТА ИЗ КАШТАНОВОГО ШТАТА — НЕБЕСНЫЕ ВСАДНИКИ-ПРИЗРАКИ.

«Чарли-Чарли» отваливает как хищная птица в поисках гуков-врагов, чтобы их поубивать, и я собираю все оставшиеся силы, чтобы поднять гранатомет М79.

Я стреляю. Блуп. Впервые за последние сто с лишним лет член моей семьи выстрелил по федеральным войскам.

Граната из блупера отрывает у чоппера хвостовой винт, и «Чарли-Чарли» валится, втыкаясь в хижину.

«Чарли-Чарли» падает, а я теряю сознание.

* * *

Придя в сознание, ползу на четвереньках, снова ищу оружие. Блупер — однозарядный, а я совсем забыл прихватить боеприпасы.

Я вижу, как арвинский офицер скручивает шею рыже-золотистому петушку Дровосека. Арвин запихивает голову цыпленка под ремень. Арвин уходит, а мертвый цыпленок бьется об его бедро.

Армейские «собаки», которым по возрасту и велосипед доверять рановато, выполняют важное задание по лишению противника ресурсов. Они выстроились в одну шеренгу и мочатся на перелатанные джутовые мешки, набитые рисом, которые они вытащили из тоннелей мясными крюками.

Я замечаю, как пять арвинов из марионеточной армии прячутся за хижиной. Арвины накладывают на себя перевязки, чтоб их вывезли на медэваках подальше от боя.

Армейские хряки захватили Бодоя Бакси. Краснорожий топ-сержант бьет Бодоя Бакси по макушке. Бодой Бакси не дергается, но дерзко сверкает глазами в ответ, не склоняя головы, и, каждый раз когда ему задают вопрос, плюется. Они бьют его по рту. Он выплевывает в них кровь.

Я что-то кричу Бодою Бакси, но слова мои теряются где-то в воздухе у меня в груди.

Арвинские марионеточные солдаты беззаботно болтаются посреди этого цирка ужасов как Гекльберри Финны, прогуливающие школу и выбирающие место для рыбалки.

* * *

Они повесили Сонг. Взяли обрывок колючей проволоки и повесили Сонг на огромном банане. У нее сломана шея. Ее язык высовывается изо рта, он черный и нелепый.

Три пацанчика с детскими мордашками стоят на капоте старого французского броневика и тычут в покрытые синяками бедра Сонг стволами своих М16. Не было б войны, эти ребятки так и околачивались бы у бильярдной в каком-нибудь городке, говоря друг другу «Да пошел ты в жопу!» достаточно громко, чтобы услышали проходящие мимо школьницы.

Хряки с детскими мордашками разражаются диким смехом, когда один из них вытаскивает блестящую хромированную «Зиппо» и поджигает волосы на лобке у Сонг. Тело ее вздрагивает, пальцы подергиваются. Пацанчики смеются. «Да в ней духи живут!»