Старфайер

– Да, – засиял Джеймс, – но мы не в качестве зрителей едем, мы хотим там выступать. Нас могут принять в крутую группу. И, возможно, ты сейчас сидишь в одной машине с будущими рок-звездами. Будет что внукам рассказать, а?

Итан включил проигрыватель, резко прервав Сандерса гитарным соло в исполнении Джимми Пейджа.

– О, обожаю Пейджа! – среагировала Марни. – Если честно, несколько лет назад я тоже начинала играть на гитаре, но быстро забросила.

– Да, музыка не для слабаков,– взгляд янтарно-карих глаз настиг попутчицу в зеркале заднего вида.

– Вот как? Что ж, значит, ты не слабак.

– И я тоже! – вмешался Сандерс.

– Давно играешь? – она обратилась к Итану.

– Лет с двенадцати.

– А я с одиннадцати! – встрял Джеймс.

Марни улыбнулась и снова обратилась к Итану:

– А можно посмотреть на твою гитару? Мне интересно.

– Нет!– отрезал парень.

– Зато ты можешь взглянуть на мой синтезатор,– предложил Джеймс.

Но Марни лишь покачала головой и уставилась в окно, хотя не могла видеть там ничего, кроме мелькающих фонарей и своего изможденного отражения.

Глава 3

Вишневый «Капри» прибыл в Солт-Лейк-Сити в среду. Попутчица уснула только под утро. Машину тряхнуло, и Марни разлепила глаза. Они припарковались у закусочной.

– Ну, что ж, Марни, – сказал Итан, –вот мы и приехали.

Она пожала плечами.

– Спасибо, что подбросили и не оказались маньяками. Вот бы мой бывший удивился!

Девушка потерла глаза, взяла рюкзак и вышла из машины.

– То есть, мы просто бросим ее здесь? – Сандерс уставился на ее тоненькую фигурку.

– Ну, – протянул его друг,– да. Уговор был такой, что мы довезем ее до города.

Сандерс открыл окно и подозвал блондинку:

– Марни, у тебя есть здесь родственники? Друзья?

– Нет, я впервые в этом городе.

Джеймс развернулся к Итану, всем видом крича: «Вот видишь!»

– Все в порядке,– поспешила заметить Марни, – я справлюсь. Придумаю что-нибудь.

– Нет, так не пойдет!– возразил он.– Мы не сволочи, чтобы бросить тебя совсем одну в чужом городе!

Итан недовольно закатил глаза, но Джеймс продолжил:

– Да! И ты очень милая и интересная девушка. И, знаешь, ты могла бы поехать с нами на прослушивание.

– Нет!– отрезал Охэнзи. – Мы не будем тащить ее туда!

– Да ладно, покажем Лео, какие у нас красивые фанатки. Что скажешь?

Марни улыбнулась и застенчиво опустила глаза.

– Мне было бы интересно поехать с вами, но я вижу, что Итан не хочет этого.

– Какая умница, – хмыкнул тот.

– Чепуха! Давай, просто не будем обращать на него внимания. Заселимся в гостиницу, сходим прогуляться, съедим по хот-догу.

– Сандерс, что ты несешь? У нас прослушивание. Ты в группу хочешь попасть или девку завалить? – Итан осекся.

Блондинка нахмурилась, но промолчала. Джеймс посмотрел на нее.

– Это неправда. Я только хочу помочь. Хочу подружиться. Давай с нами, Марни?

Девушка робко посмотрела на Охэнзи. К этому взгляду присоединился и щенячий– Джеймса.

– Грязные приемы,– выдохнул Итан. – Думаете, я прогнусь, если вы вдвоем будете смотреть на меня как бездомные щенки?

– Ей некуда идти,– шепнул Джеймс.

Охэнзи насупился.

– Ладно. Черт с тобой! Но учти, мы не будем за тебя платить.

– По рукам! – улыбнулась Марни.

– Скорее! Запрыгивай обратно, – поторопил Сандерс.

Троица остановилась в гостинице «Сити Крик». Низкие цены, паршивый сервис и пропитанные грибком стены – вот три столпа, на которых держался «Сити Крик». Новенькие чистенькие «Ауди» здесь не тормозили. У их пассажиров кошельки настолько туго были набиты наличкой, что с трудом закрывались. Они мчали на свет отеля «Хилтон», как комары – на нежную розовую плоть. «Сити Крик» для них не существовал. Зато нищеброды, старые неудачники с обрюзгшими любовницами и проезжие музыканты охотно ютились в сырых комнатушках с почти свежим бельем.

После обеда все разошлись по номерам. Итан достал «Старфайер» из кейса и подключил к усилителю. Его пальцы зудели от желания сыграть что-нибудь. Он с любовью провел по струнам, прислушиваясь к звону, а затем ударил по ним медиатором.

Он наиграл мелодию, которая пришла к нему еще дома, в Сент-Джордже. В тошный жаркий полдень на пыльном крыльце…

Мимо его дома проехал «Мустанг». Итан красил забор в белый и вдыхал резкий, как моча, запах дешевой краски. Белое на свету бликовало то синим, то желтым, руки липли к кисточке. Итан посмотрел вслед быстрому и свободному «Мустангу». От него осталась пара отметин на дороге и взбаламученная пыль. Он улетел, а Охэнзи влип. Тогда, закончив работу, он соскоблил с пальцев краску и играл на стареньком «Эпифоне» о том, как он влип. Он влип, как муха в краску. Это был блюз, тягучий и бликующийто высокими, то низкими нотами. Он бросил песню на следующий день, когда тягучесть стала казаться монотонной и скучной, а блики умерли из-за хмурого неба.

Теперь он взял в руки в «Старфайер», и гитара снова перенесла его на крыльцо родного дома. Он вновь увидел солнце и чувствовал застывшую краску на своих пальцах.