Старец Горы

Руслан приезжал в Дай-эль-Кебир далеко не в первый раз, но сегодняшний визит вполне мог стать поворотным в его судьбе, а мог оказаться и последним в жизни. До даиса Палестины дошли слухи, что почтенный Андроник встречался с шейхом Гассаном и сумел-таки посеять в его сердце семена сомнения. Руслан не знал, в чем заключалась суть навета даиса Сирии на своего соратника, но сделал все от него зависящее, чтобы встретить приговор Старца Горы во всеоружии. По случаю скверной погоды шейх не рискнул отправиться в сад, а принял провинившегося даиса в небольшой комнате с камином, в котором весело потрескивали дрова. Зимы и на побережье Сирии бывали холодными, а здесь, в горах, случалось, выпадал снег. Впрочем, холод не помешал шейху проделать трудный путь из своего непреступного убежища в Персии в столь же неприступную крепость Дай-эль-Кебир. Никто, кроме самых преданных телохранителей, не знал тайных троп, которыми пользовался Гассан ибн Сулейман, а потому каждое его появление в Сирии становилось неожиданностью даже для его ближайших помощников. Руслан никогда не видел шейха ни стоящим, ни сидящим. Старец Горы всегда возлежал на подушках, с видом расслабленным и даже томным, словно тяготился этой жизнью, недостойной его просвещенного ума. Гассан заговорил первым, а Руслану ничего другого не оставалось, как только вслушиваться в тихую речь.

– Ты обманул нас, даис Палестины, скрыв сведения о человеке очень важном для нас. Я имею в виду твоего брата, Венцелина фон Рюстова. Ведь он действительно твой брат, Уруслан?

– У нас общий отец и разные матери, – спокойно отозвался Руслан. – И судьбы у нас тоже разные. Венцелин служит Перуну, а я тебе, шейх Гассан.

– Он рассказывал тебе о своем боге?

– Перун родился человеком, но прикоснулся к Великому Разуму и поделился полученными знаниями с окружающими людьми. Его объявили сначала Махди, а потом Богом. Перун шел тем же путем, которым идешь ты, Гассан ибн Сулейман, но он проделал его несколько тысяч лет тому назад.

– У Перуна много последователей?

– Пока да, – вздохнул Руслан, – но их становится все меньше.

– Почему? – приподнялся на локте Гассан.

– Наверное потому, что его жрецы боялись перемен, они пытались удержать мир в неподвижности, но это не под силу даже Махди, не говоря уже о простых смертных.

– Движение – это жизнь, – изрек шейх. – Это закон, которому подчиняются все, и люди, и пророки. Так почему ты скрыл от нас, что федави Перуна является твоим братом?

– Сначала я не знал об этом в силу известных тебе обстоятельств, а потом посчитал, что кровь не самое важное в жизни человека.

– А что же может быть важнее родной крови, даис? – пристально глянул на Руслана Гассан.

– Слово Махди. Это оно определяет нашу судьбу, как на земле, так и на небе. И только те, кто внимает Слову, мне братья, а все остальные либо попутчики, либо враги.

– И с чем ты пришел ко мне в этот раз, даис?

– Я хочу, шейх, чтобы твое Слово услышали не только на Востоке, но и на Западе. Ты единственный, из ныне живущих, способен донести знания до людей. Ибо ты Махди, вобравший в себя силу Великого Разума. Ты сам сказал, что движение – это жизнь, а следовательно мы, твои миссионеры, не должны останавливаться на полпути. В Европе тебя услышат многие, шейх, а значит наши силы умножаться, и цель, к которой мы стремимся, станет ближе.

– Иди, даис, – сказал Гассан отворачиваясь. – И передай Бузург-Умиду, что я простил твою невольную ложь, ибо за ней стоит великая вера в силу моего Слова. Я дозволяю тебе нести это Слово своим путем.

Бузург-Умид предложение Руслана воспринял спокойно, скорее всего, он слышал разговор между шейхом и даисом Палестины, и почти наверняка был удивлен, что воспитанник покойного Кахини так легко выскользнул из петли.

– Ты уверен, что церковь Христа будет спокойно взирать на наши усилия?

– Я уверен в обратном почтенный Бузург-Умид. Нам будут мешать. Но орден, созданный во славу Христа, поможет нам проникнуть в самое сердце Европы и обрести там много преданных друзей.

– Ты уверен, что этот орден будет создан?

– Да, – кивнул Уруслан. – Причем в ближайшее время. У меня есть свой человек в Ватикане. Но папа Пасхалий ждет, чтобы Иерусалим проявил инициативу. Я надеюсь оказаться среди тех, кто первыми заявят о своем желании отречься от мирских забот и служить только Христу.

– Шейх уже принял решение, – развел руками Бузург-Умид, – а мне остается сказать тебе только одно: дерзай, Уруслан, ибо мир познает лишь тот, кто хочет его познать.

Пояснительный словарь.

Аббат – настоятель монастыря у католиков.

Архонтопулы – воинское соединение, созданное Алексеем Комниным из детей павших солдат. Использовалось в основном для диверсионных операций.

Атабек – титул правителя Мосула, являющегося не только главнокомандующим султанской армии, но и воспитателем наследника.

Блио – верхняя одежда у знатных франков.

Варанги – императорская гвардия.

Гамбезон – прошитая куртка из плотного материала с резонирующим внутренним слоем (конский волос, ветошь, сухая трава).