Старая тетрадь

Йенсен решительно переступает через эту сверкающую преграду в царство капитала. Теперь и он — один из тех, кто может чувствовать себя здесь как дома! И тем не менее он все же слегка робеет, когда клерк из-за стойки спрашивает, что ему угодно. Странно, право, как будто не ясно, что он пришел открыть тут свой текущий счет?! Разве меховщик Брандт не внес сюда на его счет ровно столько, сколько стоят двенадцать зим Кнута Йенсена и две зимы Яльмара Свэна? Ах, да, у него же на лбу не написано, что он и есть богач Кнут Йенсен, которому этот клерк вручит сейчас чековую книжку и которому сам управляющий, обойдя свой письменный стол, больший, чем вся избушка Йенсена на Свальбарде, пожмет руку и скажет: «Благодарю вас, господин Йенсен, за доверие. Вы не пожалеете о том, что избрали наш банк. Это лучшее помещение честно заработанных денег». И тогда он, Йенсен, с трудом вытащив свое большое тело из мягких объятий кожаного кресла, скажет директору что-нибудь приятное. Но такое, чтобы тот чувствовал: ведь Йенсен мог выбрать и Частный банк или положить деньги в Норвежский банк, а вот он остановил же свой выбор на Кредитном — и может чувствовать себя своим человеком в этом темном зале. Во всяком случае, не менее своим, чем прежде чувствовал себя на Свальбарде.

Через полчаса Йенсен по-хозяйски крепко захлопнул за собою массивную дверь банка. Теперь это был и его банк. Он еще раз ощупал карман, куда сунул чековую книжку. Не спеша, останавливаясь перед витринами магазинов со всякой всячиной, шел по Страндгаденс. Скупая фантазия не могла нарисовать Йенсену ни одной картины доступного ему теперь благополучия. Ни готовое платье или обувь, ни даже сверкающие безделушки в окне ювелира не были способны разжечь его фантазию. Разве вот стоило, по старой привычке, постоять перед магазином Мильны Григ «Принадлежности для спорта и охоты». Вид хорошего рюкзака или добротных сапог радовал его глаз. Но теперь это ему не нужно и бог даст никогда больше не понадобится. И только витрина Энке с батареей винных бутылок и с горою консервных банок по-настоящему его заинтересовала. Это были реальные атрибуты предстоявшей ему жизни на материке. К тому же вид консервов напомнил ему о завтраке, и Йенсен повернул обратно. Но, вернувшись на Пурвет-Альменинген, он снова забыл о том, что шел завтракать: перед ним был магазин Брандта, того самого меховщика Брандта. Экий шик такая вывеска: «Поставщик двора короля Пруссии»! Ах, черт возьми, Йенсен и не знал, что, может быть, его песцы попадут во дворец прусского короля! Черт его знает, где этот дворец, но, наверно, это шикарно. Дворец — это все-таки дворец; король, хотя бы и прусский, — это все-таки король. Йенсену стало весело, и он вошел в магазин. И тут он остолбенел от удивления и восторга. Да, такого он не видел еще никогда. Много мехов прошло через его руки. Эти руки навсегда почернели и, добывая меха, стали твердыми и негибкими, как деревянные, но никогда еще им не доводилось прикасаться к эдакому.

Он походил по магазину, пощупал там и сям несколько шкурок и вышел со смешанным чувством гордости тем, что тут есть и его доля, и сожалея о том, что все это не принадлежит ему. Вот это действительно богатство! Двенадцать раз по двенадцати зим двенадцати таких охотников, как он и… да, и четыре зимы Свэна в придачу! Вот каков магазин господина Брандта, поставщика… и так дальше!..

Воспоминание о Свэне омрачило радостное настроение этого первого дня с чековой книжкой в кармане. Но за завтраком мысли о предстоящем благополучии вернулись и вытеснили все остальное.

Воображению Йенсена это благополучие рисовалось пока лишь в виде возможности иметь много, сколько угодно свободного времени, всегда, когда угодно, сидеть в теплой комнате и сколько угодно смотреть на огонь топящейся печки. У него еще не было в Бергене квартиры, и он еще не наслаждался как следует ни одной минутой свободного времени, но все это ожидало его впереди.

Дойдя до конца улицы, Йенсен остановился перед станцией фуникулера. Ему пришло в голову, что можно подняться на Флойен и весь день просидеть в ресторане, слушая музыку. Но сейчас же рядом с представлением о ресторане всплыла мысль о том, что это, вероятно, чертовски дорого. Нет никакого смысла выбрасывать деньги, когда можно получить то же самое гораздо дешевле. Он вспомнил про фру Хильму Бунсен.

«Покойник Свэн, пожалуй, был прав, — подумал Йенсен, — у Хильмы вовсе неплохая аквавит».

Поколебавшись минуту, Йенсен свернул к автобусной остановке и покатил на окраину. Там в скромной, маленькой вилле помещалось заведение фру Хильмы.

6