Старая рана

Скрип тяжелой двери в приемную заглушил длинный посвист Крячко…

Все трое прошли мимо бессменной секретарши Орлова, обаятельной Верочки, за обитую кожей дверь. В кабинете, в кресле напротив стола Орлова, сидел плотный лысоватый мужчина лет пятидесяти. Из-за намечающейся на макушке лысины и выпирающего из-под тугого ремня серых брюк брюшка он казался старше своих лет. Гуров на его фоне выглядел моложе чуть ли не на целое поколение, а Крячко… Крячко и в молодости был широк в кости, любил плотно поесть и ненавидел стричься, посему постоянно ходил лохматым, что не добавляло ему опрятности в облике. Словом, с годами Станислав мало изменился, разве что раздобрел.

– Здрасте! – первым поздоровался он с сидевшим и, шагнув, протянул руку для приветствия. – Будем знакомы – Станислав!

Чиновник вынужден был подняться, чтобы ответить на него.

– Виктор Борисович Берестов, – произнес он.

– Полковник Гуров, – представился склонный к сдержанности Лев и, отойдя в угол, уселся на свой любимый стул с жесткой спинкой. В таких ситуациях он предпочитал молчать и слушать. А Крячко, напротив, хотелось почесать языком. К тому же он изначально избрал в отношении чиновника и его дочери ироничный тон и теперь готов был его придерживаться. И даже строго сведенные брови Орлова не убедили его сменить тон.

Крячко уселся в мягкое кресло и, нацепив на лицо благодушную улыбку, приготовился слушать. Проблемы чиновничьей дочки он явно не считал серьезными.

У самого Берестова, видимо, было другое мнение, поскольку он смотрел на Крячко не слишком одобрительно, бросив попутно вопрошающий взгляд на Орлова. Тот чуть заметно кивнул – дескать, все в порядке.

– Я перейду сразу к делу, – заговорил Берестов. – Моя дочь Регина работала в Роспотребнадзоре. Проще говоря, санэпидстанции. Работала шесть лет, вполне благополучно до вчерашнего дня. Вчера у Регины случились крупные неприятности. Она позвонила мне вечером и сообщила, что ее забрал ОБЭП, прямо с рабочего места. Якобы взяли с поличным, в момент получения взятки. Я сразу же поехал в ОБЭП и добился, чтобы ее отпустили домой. До суда.

– А ее действительно взяли с поличным? – осведомился Гуров.

Берестов поиграл скулами и проговорил не слишком охотно:

– Не знаю. В Роспотребнадзор я еще не ездил – не успел. А по телефону решать подобные вопросы считаю неуместным. Но со слов Регины, ее подставили.

– Так она брала взятку или не брала? – в лоб спросил Крячко.

Орлов еще ближе сдвинул брови, но вид у Крячко был самый невинный.

– Не знаю! – поморщившись, раздраженно проговорил Берестов. – Я считаю, что этот вопрос должны выяснить вы, профессионалы!

Он достал из кармана носовой платок и провел им по выпуклому лбу, на котором выступили крупные капли пота, хотя в кабинете Орлова было нежарко. Сам генерал-лейтенант по-прежнему хранил молчание, не проронив ни слова с того момента, как они переступили порог кабинета.

– Но что конкретно вы от нас хотите, Виктор Борисович? – нарушил тишину Гуров. – Вы извините, но, по-моему, вы обратились не по адресу. Это не наш курятник.

– Что, простите? – воззрился на него Берестов.

– Ничего, просто поговорка такая, – улыбнулся Лев. – Я имею в виду, что мы не ОБЭП, экономическими преступлениями не занимаемся и не слишком хорошо разбираемся в специфике данных дел. Тут мы не специалисты. Вам воспользоваться лучше помощью настоящих профессионалов. Думаю, Петр Николаевич может дать вам рекомендации, к кому обратиться.

Этой фразой Гуров как бы подвел черту их едва возникшему диалогу. Он даже сделал неуловимое движение, чтобы подняться и завершить таким образом беседу, однако глухой голос Берестова остановил его.

– Подождите, полковник! – властно проговорил чиновник. – Я еще не все вам сказал. Дело в том, что сегодня утром моя дочь умерла.

Гуров, потерявший интерес к беседе, мгновенно взметнул на него взгляд. Внимательно смотрел и Крячко.

– Регина умерла… – повторил Берестов. – Ее убили. – Мне позвонили в половине одиннадцатого утра на работу, сказали, что найдена убитой женщина, в сумочке которой обнаружены документы на имя Берестовой Регины Викторовны. Я немедленно приехал, надеясь, что это какая-то чудовищная ошибка, недоразумение. Думал, что у нее просто украли сумочку – такое случается. Но оказалось, нет. Это была моя дочь…

Официозные нотки ушли из голоса Берестова. Перед сыщиками сидел уже не солидный чиновник, а немолодой усталый человек, подавленный свалившимся на него горем. Под глазами у него залегли тени, носогубные складки резко обозначились. Сейчас он выглядел так, словно годился Гурову в отцы.

К тому же постоянно промокал лоб, пот с которого теперь катился градом, и тяжело, с присвистом, дышал.

Орлов отодвинул ящик своего стола и достал длинный цилиндрический флакончик с надписью на немецком языке. Он нажал на кнопку, и из флакончика вылезла зеленая пилюля. Генерал налил в чашку воды и протянул Берестову вместе с лекарством:

– Примите, это отличное сердечное средство.

Берестов благодарно кивнул, бросил пилюлю в рот и залпом выпил воду.