Star Wars: Эпизод II. Атака клонов

Р2Д2 гордо развернулся и даже сделал вид, что собирается удалиться, но стоило раздатчику отвернуться, быстро выдвинул небольшой гибкий шланг и всосал содержимое миски.

– Эй, дроидам здесь не место!

Р2Д2 сделал последний "глоток", сгреб несколько кусков черного хлеба и с победным кличем бросился наутек. Вслед ему неслись проклятья и угрозы разобрать на запчасти, а те уже развеять в пространстве отсюда и до Корусканта. Не обращая внимания, астродроид поспешно вернулся к спутникам, объезжая по пути спящих прямо на полу эмигрантов.

– Нет… нет… - услышала Падме и повернула голову. - Мама, нет…

Скайвокер хотел и никак не мог проснуться, лицо его блестело от пота.

– Анакин? - Падме осторожно потрясла его за плечо.

– Мам, не надо! - выкрикнул падаван, отодвигаясь.

Казалось, он куда-то собрался бежать.

– Анакин!

Вот на этот раз она тряхнула его изо всех сил. Скайвокер открыл глаза, голубые и мутные, как у новорожденного.

– Что?

– Тебе снился кошмар, - объяснила она.

Анакин не двигался, будто парализованный, просто продолжал смотреть на нее. Взгляд наконец-то стал осмысленным, выражение лица изменилось - от удивления до тревоги. Падме забрала у Р2Д2 похищенную еду. Та пахла несколько необычно.

– Хочешь есть?

Анакин покачал головой и взял плошку. Попытался одновременно сесть, расчесать пятерней всклокоченные волосы и не вывалить на себя содержимое плошки.

– Мы уже в гиперпространстве, - сообщила ему Падме. - Только что прыгнули.

– Сколько времени я спал?

– Должен был неплохо выспаться.

Кажется, ободряющая улыбка не подействовала. Анакин отставил миску в сторону, обеими руками разгладил смятую тунику.

– Никак не терпится опять увидеть Набу, - смущенно сказал он, покосился на еду и с кислым видом наморщил нос. - Набу… - повторил он. - Думал о ней с тех самых пор, как улетел оттуда. В жизни не видел красивее…

Он не уточнил, что или кого именно имел в виду, но Падме поспешно отвернулась. На всякий случай.

– Ты можешь и не узнать планеты. Время меняет все.

– Иногда, - согласился Анакин.

Он смотрел на нее. Падме чувствовала: он продолжает смотреть. Она осмелилась бросить в его сторону настороженный взгляд.

Скайвокер и не думал отводить глаз.

– Иногда - к лучшему, - сказал он, принимаясь за еду.

Падме поняла, что сейчас покраснеет.

– Трудно, наверное, быть джедаем, - быстро произнесла она в надежде сменить тему: бесполезно, все равно что пытаться сбить со следа охотящегося наштаха. - Сплошные запреты. Нельзя посещать места, которые тебе нравятся. Или поступать, как хочется.

– Или быть с теми, кого я люблю? - уточнил Анакин.

– А разве вам разрешают любить? - напрямик поинтересовалась Амидала. - Я думала, любовь у вас под запретом.

– Запрещено привязываться, - настолько бесстрастно ответил Скайвокер, что создалось впечатление, будто он кого-то цитирует. - Под запретом одержимость. Центр нашей жизни есть сострадание, которое безусловно можно считать любовью, - он криво усмехнулся. - Так что можешь смело утверждать, что нас поощряют любить.

– Ты сильно изменился…

– А ты - ничуть. Такой я тебя и запомнил. И видел во сне. Сомневаюсь, что Набу изменилась, - добавил Скайвокер без перехода.

– Они и не…

Падме утратила голос. Анакин сейчас был так близко, и дело было даже не в расстоянии. Она вступала на тонкий лед, по которому ходить не привыкла. Опасность грозила не только ей. И не столько ей. Анакин - падаван, джедай, а рыцарям Ордена не позволено…

А она сама? Какой скандал грянет, когда в Сенат просочится слушок, что она связалась с джедаем. Особенно если учесть, что армия ущемит Орден в правах, а если учесть, что она выступает против создания армии, то…

А собственно - что?

Как все переплетено… И опасно.

– Ты видел во сне маму? Да?

Анакин отвернулся, нехотя кивнул.

– Я так давно улетел с Татуина. Я маму почти и не помню. А я не хочу! Не хочу терять память о ней. Не хочу перестать видеть ее.

Падме собиралась сказать, что понимает. Собиралась протянуть руку и погладить Скайвокера по щеке. Но не сделала ничего.

– Я все время вижу ее во сне. Очень ясно. Страшно. Я боюсь за нее.

– Я бы разочаровалась, если бы было иначе, - негромко откликнулась Падме. - Ты не бросал ее и при лучших обстоятельствах.

Анакин сморщился, словно от боли.

– Но ты правильно сделал, что уехал, - продолжала сенатор, заглядывая Анакину в глаза. - Твоя мама хотела, чтобы ты учился. Ей было нужно, чтобы ты учился. Куай-Гон подарил надежду не только тебе, но и ей. Родители все отдадут, лишь бы знать, что их ребенок… что тебе дается шанс на лучшую жизнь.

– Но сны…

– Но ты и должен чувствовать себя виноватым.

Анакин с досадой мотнул головой, как будто собеседница ничего не поняла. Но Падме не дала ему возразить:

– Естественно, что ты хочешь увезти свою маму с Татуина, чтобы она жила здесь, с тобой. Или на Набу, лишь бы ты знал, что она в безопасности. Поверь мне, Анакин, - она взяла его безвольную руку. - Ты правильно поступил.

Она испугалась, что он начнет спорить. Но Анакин промолчал.

***