Стар и млад

Зашел начальник транспорта, присел рядом с начальником тыла.

— Вот к нам приехал художник, — начальник политотдела взял со стола командировочное предписание Шухова, — заслуженный деятель искусств... — Это он с пафосом прочитал; начальник тыла и начальник транспорта почтительно посмотрели на Евгения Ивановича. Шухов смутился. — Значит, так! — сказал подполковник Соколов. — Надо будет его отправить. Какая машина у вас на ходу?

— Начальника штаба машина... — сказал начальник транспорта, что-то хотел еще сказать, но подполковник Соколов не дослушал, клавишу нажал: — Попросите ко мне начальника штаба!

Начальник штаба пришел, сел к столу, рядом с начальником тыла и транспорта. В кабинете начальника политотдола собрался если не военный совет, то как бы оперативная летучка. Все в высоких чинах — не очень высоких, не выше подполковника, но и не ниже майора. Один только штатский средь них затесался, дед сивый. Так о себе подумал Евгений Иванович: «Сивый дед затесался». Подполковник Соколов представил художника начальнику штаба. Начальник штаба был сух лицом, неулыбчив. Вопрос с машиной быстро решился — машину начальника штаба предоставили в распоряжение гостя.

— Какие будут у вас к нам вопросы и пожелания? — обратился к художнику начальник политотдела.

— Большое спасибо вам за заботу, — сказал Евгений Иванович, слегка покачивая своей лобастой головой. — Очень приятно познакомиться с вами... И на заставе тоже, с пограничниками... с воинами вашими... Чем могу быть полезен, я, конечно, пожалуйста... Мне бы только хотелось, чтобы вы уж не очень ухаживали за мной, не утруждали себя... У вас свое важное дело, а мы, художники, народ не избалованный... — Начальник политотдела, начальник штаба, начальник транспорта и начальник тыла с вниманием слушали сбивчивую любезную речь художника. — Мне бы только хотелось, — продолжал Евгений Иванович, — побывать... я точно не помню... давно было дело... где-то на левом фланге... там застава была... два озера и между ними протока... и водопад в протоке... Я на этой заставе встретил войну, в июне сорок первого года... Мы там с товарищем моим были... Юрием Лискевичем. Вы, может, знаете его книги о границе... — Евгений Иванович посмотрел на подполковников и майоров — те промолчали. Последняя книга Лискевича вышла в ту пору, когда они еще не умели читать. — Лискевич погиб первым, в первом бою, — сказал Евгений Иванович. — Он на крылечко заставы вышел, его снайпер убил... Вот мне бы хотелось увидеть... то место.

— Значит, так, — сказал начальник политотдела. — На левом фланге, два озера, водопад... Там у нас Евстигнеев. Кто последним у Евстигнеева был? — спросил они у своих коллег.

— Лейтенант Маккавеев, — сказал начальник штаба.

— Лейтенанта Маккавеева ко мне! — скомандовал в трубку начальник политотдела.

Вошел лейтенант Маккавеев и доложился:

— Товари подполковник, лейтенант Маккавеев по вашему приказанию прибыл! — Откозырял, сделал отмашку рукой.

— К Евстигнееву как дорога? Подсохло немножко? Машина дойдет?

Лейтенант Маккавеев засмеялся:

— Сегодня подсохнет, завтра подмокнет. Лучше и не соваться...

— Можете идти!

— Слушаюсь! — Лейтенант Маккавеев откозырял, повернулся, щелкнул каблуками.

— Вы нас поймите правильно, Евгений Иванович, — сказал начальник политотдела. — У нас пока что есть такие заставы, куда по бездорожью можно добраться только на лошадях. А то и лошади не пройдут... — Начальники — штаба, транспорта, тыла — склонили головы в подтверждение слов подполковника Соколова. — Мы строим дороги, у нас есть машины, техника. Мы сажаем на эти машины восемнадцатилетних мальчишек, прямо со школьной скамьи. Мы их учим, воспитываем. За два года службы доводим до ума. И расстаемся с ними. Все начинаем сначала. Кадровых шоферов, бульдозеристов, трактористов у нас нет. Наши саперы — мальчишки. Машины ломаются каждый день, условия у нас тяжелые — камни, болота, чащоба... Но мы дороги построим. И на заставу, на левый фланг, тоже вас свозим, когда дорога будет. — Коллеги подполковника Соколова подтвердили его обещание наклоном головы. — Вы к нам приехали гостем, — продолжал начальник политотдела. — Мы вас обязаны уберечь — для искусства. Если что с вами случится, с нас первых спросят. А годы ваши такие... — Подполковник Соколов развел руками. Его коллеги потупились. — Сержанта Куликова ко мне! — гаркнул в трубку начальник политотдела.

В кабинет влетел сержант Куликов, тонким, мальчишеским голосом пропел:

— Товарищ подполковник, сержант Куликов по вашему приказанию прибыл!

— Значит, так, — произнес подполковник. — Сержант будет вас сопровождать, на всем пути следования неуклонно поддерживать с нами связь. Со всеми вопросами обращайтесь к сержанту, он нам доложит, мы примем все меры, чтобы у вас остались наилучшие впечатления о нашем отряде.

Евгений Иванович попрощался с начальником политотдела и его коллегами за руку.

Вскоре сержант Куликов явился за ним в гостиницу, погрузил его этюдник с привязанными к нему ботинками в «газик», и «газик» помчал по хорошо грейдерованной дороге.