Стану ему женой. Ребенок от монстра

Богданов понял: ему что-то нужно. Только не сразу дошло, что. Андрей заставил его загнать машину туда, где договорился о встрече с Артемом. За грудки вытащил из салона и отшвырнул в сухие, облетевшие кусты. Богданов свалился, пытаясь самортизировать руками, но смотрел на Андрея.

— Ремисов! Я тебе деньги предлагаю! Новую жизнь! Власть, слышишь?

Всегда так. Ему много предлагали, стоило остаться один на один. Пытаются ловить его взгляд, чтобы понять намерения, но в глазах пусто. Пытаются разговорить, но натыкаются на немногословность. Его всегда боялись, презирали, и использовали разменной монетой.

Он всегда выживал.

— Ремисов, ну чего ты хочешь? — жарко спросил он. — Чего? Я все тебе дам! Все, что попросишь!

— Все, что было ценного, ты уже отдал, — бесцветно ответил он, имея в виду кубик, и огляделся в поисках Артема. — Исаев!

Богданов удивленно заткнулся.

Артем появился со спины, вышел из-за деревьев и неторопливо приблизился. Лицо решительное, с вызовом, даже подбородок выпятил.

— Спасибо, — смотрел он на Богданова, но говорил Андрею. — Что будешь с ним делать?

— Ты клиент, — пожал он плечами. — Тебе решать.

— Дай пушку, — Артем протянул руку, и Андрей вложил в нее пистолет.

Парень прицелился в Богданова.

— Ну и как тебе? Страшно? Ты обещал, что отпустишь нас, и где мой брат, а?

— Не знаю…

— Ты его убил, сволочь!

— Нет!.. — Богданов привстал, пытаясь его убедить.

— Ты обещал, и я все делал, как ты хотел, чтобы ты его не трогал! — истошно проорал он. — Я полтора года сидел в твоей тюрьме, я тебя ненавижу!..

У него сдали нервы. Крик закончился несколькими выстрелами. Артем стрелял с паузами, но точно — пули кучно легли в грудь и Богданов рухнул на спину, раскинув руки. Глаза уставились в холодное небо. Артем отшвырнул пистолет, добрел до машины и сел, беспомощно уронив голову.

— Эй, тихо, успокойся, — насторожился Андрей, заметив, как тот надрывно дышит.

Подошел к Богданову, через перчатку проверил пульс на шее. Тело начало обмякать. Всё. Он подобрал оружие и вернулся к Артему.

— Покури, — он предложил сигарету.

Минут пять его не было слышно, пока тот курил.

— Так ему и надо, — дернув головой, Артем полез на заднее сиденье, подавленный и угрюмый.

Отомстив за брата, он лишился части сил. Так бывает: если существуешь на злобе, если терял кого-то, то это твой вечный двигатель, пока не отплатишь обидчику.

В осенние листья он поставил кейс и открыл. Валюта. Вдвоем они присели над кейсом, Андрей начал выкладывать пачки. Артем не вмешивался, то ли считая деньги платой за помощь, то ли не пришел в себя.

— Это тебе, — почти половину он отложил на листья рядом с Исаевым. — Ну все, разбегаемся. Уезжай. Сможешь начать все сначала, денег тебе хватит.

Тот безучастно смотрел на бабки, затем начал рассовывать по карманам. Андрей откачал немного бензина из авто и облил тело Богданова, стараясь, чтобы в основном попало на лицо и верхнюю часть тела.

Артем наблюдал.

— Правильно, — оценил он. — Смотри, чтобы отпечатки остались. Его найдут, ты не высовывайся. Подожди, пока Ремисова уберут из розыска. Где-то на год тебе надо затихнуть.

— Учту.

Артем прошелся по поляне, собрал свои вещи: ноутбук, телефон, которые оставил под кустом. Остановился рядом, протянул руку — он хотел уйти, прежде чем Андрей бросит спичку.

— Ну, бывай, — у него было спокойное, хоть и мрачное лицо, и крепкое рукопожатие. — Надеюсь, больше не пересечемся.

Он ушел, толстовка несколько раз мелькнула за деревьями, дальше Андрей не следил — ему нужно было завершить дело.

На неделю пришлось крепко загаситься.

Он выяснил, что Лена купила билеты на троих, и узнал время вылета. Молодец, не подвела, девочка. Дальше только терпеливо ждать. Он не мечтал, что встретится с ней, обнимет дочь: вдруг не срастется.

Тело нашли через день.

Высказали осторожные оценки, опознали, но имя — Андрей Ремисов — прозвучало только к четвергу. Как гром среди ясного неба. Везде — и в аэропортах тоже, усилили охрану. Но должны снять. К концу недели — должны.

В среду обнаружили Максима.

Имя не назвали, но по району и описанию Андрей понял, что речь идет о стрелке. Парня жаль, но сильных эмоций это не вызвало. Он был рад, что не оказался на его месте. Смотрел новости, неподвижно сидя в прохладной затененной комнате. Курил. Ни о чем не думал, ни на что не надеялся. В новостях говорили о нем, но через пару дней появились другие события, и он перестал быть интересным. Все могло вот так закончиться: несколько слов в сводке новостей, ведущие перешли к другой теме, жизнь покатила дальше, а он остался гнить в безымянной могиле. Андрей не мог избавиться от ощущения, что тоже в каком-то смысле умер.

В голову лезли мысли о жизни. О прошлом. Не сожаления — просто цветные картинки, обрывки пережитого. О матери…

Маму жалко.