Стану ему женой. Ребенок от монстра

Он улыбнулся, вспоминая ее объятия и нежные слова. Радость, что он принес конфеты. Она и есть маленькая, сколько ей — двадцать один? Так захотелось ее порадовать, еще посмотреть на это. Ей так досталось, что пустяки вызывали у нее бурю эмоций. Хотелось свозить ее на отдых, купить платье, хотелось, чтобы она забыла о том, что выпало на ее долю.

В успех он особо не верил.

Слишком жизнь потрепала, чтобы верить в хороший исход. Исаеву он не сказал, но все обдумал. Надо выманить его на встречу. Скорее всего, сам Богданов не придет, но пришлет своего человека. Неважно. Ему бы хоть зацепку — и он размотает клубок. Пусть Исаев требует встречу с братом. Микрофон, маячок — провернет тот же прием, когда сам встречался со снайпером. Отследит. Если удастся собрать информацию — хорошо. Получится захватить Артема Исаева — вообще удача.

И будь что будет, да… Будь что будет.

— Андрей, — на веранду вышла Лена. — Ты что так долго? Куришь?

Он кивнул, и обернулся.

Юная, такая красивая… Худая после болезни. В темноте кожа и волосы Лены слегка светились. Как в гостинице, в их первую ночь, когда она перед ним раскрылась и к себе приглашала. Она еще умела доверять — и доверяла так открыто и безгранично, как умеют только дети и влюбленные девушки.

Она ему себя вручила. Свою судьбу. И хотя он не просил этого дара, но принял.

— Вернись в дом, холодно, — пробормотал он непослушными губами.

Ради нее стоит рискнуть. Иначе зачем жить дальше, для чего?

Внутренняя готовность идти ва-банк не зная, что получишь в финале — награду, заключение или смерть, была горькой. Но одновременно давала чувство свободы, которое он не испытывал много лет.

Хотя планировал Андрей приступить к плану на следующий день, но отложил. Пришлось из-за Лены. Слишком слаба еще. И что, снова бросать одну, ночью, с Аней? В этот раз что-то его держало. Как будто предчувствие: не ходи, вдруг не вернешься. Пусть окрепнет, чтобы сама, если что справилась.

Или инстинкт просил остаться, еще немного с семьей побыть.

Посмотреть, как дочь играет. Как Лена — жена теперь, пусть по поддельным документам, но намерения были серьезные, хлопочет по хозяйству.

Посидит Исаев в погребе, ничего с ним не случится.

Лена старалась не замечать, что в погребе кто-то сидит, но готовить стала на троих взрослых.

Выждал неделю.

Даже лучше, что выждал. За это время лицо Исаева зажило и он стал похож на человека. На улице совсем похолодало, пришлось съездить в город за одеждой. Дочку померил рулеткой и купил осенний комбинезон — темно-розовый в белый горошек, ботинок купил две пары разных размеров, чтобы не возвращаться, если не подойдут. Лене — бежевое пальто, сапоги, ее размер угадать было проще. Купил ей цветы без повода — увидел, что на улице продают и спонтанно взял букетик. Какие-то осенние садовые цветы — он не разбирался. Но не импортные — это сразу видно. Местные. И букет простой, хоть и собран со вкусом. Несколько видов: некоторые похожи на пушистые ромашки, другие с круглыми бутонами. Разных цветов, как осенний лес: розовые, белые, желтые, бордовые.

Еще в городе набросил на себя черное пальто. Оставил расстегнутым — и пистолет прикрыт, и не жарко. Когда приехал, взбежал на крыльцо и сразу преподнес разноцветный букет — Лена его встречать вышла.

— Держи, это тебе, — почему-то голос дрогнул, он прочистил горло. — Не знаю, что за цветы, но красиво.

— Это хризантемы, — сказала Лена, спрятав лицо в цветах. — Спасибо.

Глупость полная. Но она правда особенная теперь. С его колечком на пальце, и не просто символ — молодая жена. Его жена.

— Я его заберу… — он топтался на пороге.

Лена заметила, что он не входит в дом. Положила цветы на сгиб локтя, тревожно приподняла брови.

Поняла, что уходит.

— Ты быстро?

— Постараюсь, — он не хотел пугать, но и лгать тоже. — Запритесь с Аней дома, утром или днем… В крайнем случае, завтра вечером, я приду. В столе доллары, бери, если что.

Он провел пальцами по ее щеке. Мягкой, еще по-девичьи нежной. По закону подлости именно сейчас не хотелось уходить. Она накрыла ладонью его руку, и они соприкоснулись кольцами. Он этот брак не распробовал. И хотя это только для нее делал — все равно изменилось что-то.

— Где Аня?

— Спит.

Он помедлил:

— Не буди, — поджал губы, глядя в большие голубые глаза. Красавица. — Не провожай.

Интуиция сводила с ума, орала: не совершай ошибку, останься. Не уходи — не бросай сейчас! Дальше нет смысла тянуть. Пан или пропал. Надо рискнуть. Риск дело благородное — можно вытянуть выигрышный билет и подарить себе новую жизнь. Всегда ведь везло… Не с Диной, это да. Но в остальном — всегда.

Она не знала, куда он уходит, но понимала, что рискует.

Схватила ладонями лицо, погладила. Правда, в ее взгляде утонуть можно было, столько там было боли и слез, любви, страдания, к которому она, к сожалению, уже привыкла.

Ее взгляд убеждал снова и снова, что риск того стоит.

— Иди к дочке, — пробормотал он, целуя ее в нос и мокрые щеки. — Давай, Лен, не смотри, я его вытаскивать буду.

Она кивнула и, баюкая цветы, ушла. Он услышал, как она заперла дверь.