Станция спасенных грез (СИ)

Едва поднявшись на ноги, я мигом спустился с чердака. Пятки звучно врезались в крышку сундука. Я спрыгнул и вбежал в дом. В коридоре вкусно пахло едой. Солнечные лучи пробивались сквозь комнату и дотягивались до стен коридора, высвечивая фотографии. Я на секунду задержался, рассматривая снимки. Они были великолепны: черно-белые, с красивыми ракурсами. И повсюду туман. Это придавало мистики и загадочности. Почти везде - Дымчатая, запечатленная во времена, когда ро-ро были еще молодыми. Сонная деревушка, спрятавшаяся в тумане. Все та же башня, все та же мельница, ферма и карьеры. Я никогда никого не расспрашивал о Дымчатой - куда интереснее было исследовать ее уголки вместе с Тином, что-то придумывать, приукрашивать, а после и верить, считая правильной только эту точку зрения. Было в этом что-то романтическое и таинственное.

Я пошел на кухню, но взгляд зацепился за еще одно фото. Платформа "ДЫМЧАТАЯ". Еще даже без сторожки. Снимок отличался от остальных отсутствием тумана. А еще я увидел забор таким, каким он был в лучшие времена - выкрашенный темной краской, ровненький, на концах опор приварены кованые элементы в виде каких-то существ.

"Не то что сейчас", - с грустью подумал я.

Снимок был мелким, не удалось разобрать, в форме чего исполнены наконечники. Горгульи или, может, птицы. Да и все равно они давным-давно отвалились, а из полых столбиков опор то и дело торчали целлофановые пленки или пластиковые пакеты из-под сухариков или чипсов.

Что-то зашкворчало. В коридор выплыл аромат грибов.

- Доброе утро! - прозвенел я на весь дом и влетел в кухню.

Бабушка жарила мою любимую яичницу с опятами. На плитке закипал чайник.

- Доброе, доброе, - сказала бабушка и повернулась ко мне.

По-моему, я вскрикнул.

Ее лицо... Это было не то светлое лицо, что я знал. Оно было... Другим. Хоть я и был подготовлен, но, кажется, сегодня все усугубилось. Тень стала гуще.

- А где дед, бабуль? - спросил я, усмиряя дрожь в голосе.

- А траву косит во дворе, - беспечно ответила бабушка без прежней нежности в голосе, когда речь заходила о дедушке. - Сейчас уж придет. Ну, как спал?

Ее любимый вопрос. Она задавала его на следующее утро после моего приезда.

- Хорошо, вроде бы... - ответил я, вспомнив сон про хорька и поезда. И крики...

Хлопнула дверь. Вошел дед. С такой же тенью.

- О, привет, лунатик! - рассмеялся он и пожал мне руку. Бабушку он как будто и не заметил.

Странно...

- Доброе утро, дед. Почему это лунатик?

- А кто ж? Я, что ли, полночи бормотал во сне?

Вот те раз! Может, деду приснилось? Впрочем, как и мне...

- А! Так это, наверное, дядя Коля, - нашелся я, припоминая, что вечером (И НОЧЬЮ?) смотритель очень странно себя вел.

- Не-е-е, Кольку-то я уж не замечаю. - Дед не мигая смотрел в одну точку. Он нахмурился и помрачнел. - Что к песням его привык, что к бормотаниям всяким. А твой голос я ни с каким не спутаю. Топал тоже он?

- А поезда слышал? - я и поежился, вспомнив те жуткие звуки. Поезда шли не по расписанию. Видимо, что-то поменялось.

Дед задумался, хмыкнул и покачал головой.

- Вот этого точно не слышал.

Я стиснул зубы, подавляя приступ раздражения. Беседа была похожа на густой кисель.

Да что с тобой такое, дед? Ты как будто отвлечен чем-то! И разговариваешь через силу...

Но вслух сказал совсем другое.

- Странно... А я слышал. Всю ночь ездили.

Бабушка села за стол.

- Начитался, Сашка, фантастики своей, - с укором сказала она.

- Фэнтези, бабуль! Ну, не знаю, может быть... А ты чего такой, дед? Случилось чего?

- Друга своего повидал. Уезжать собирается. Не может больше тут.

- Кто теперь?

- А что случилось?

Мы с бабушкой спросили одновременно. Дед поморщился и поскреб подбородок.

- Да Лешка-пчеловод... Говорит, давит на него что-то. Спать стал плохо. Жалуется, что жена разводиться хочет, мол, интерес ко всему потерял. Ульи отдает вот соседу.

Бабушка всплеснула руками.

- Да как же так... Это ж который по счету уже уезжает?

- Не помню уж. Много их, - горько ответил дед. - Но я в чем-то его понимаю.

Бабушка не отреагировала.

Что-то сквозило в тоне дедушки. Что-то нехорошее, темное. Как тень на их лицах. Даже завтракать расхотелось. Дед посмотрел на меня и состроил кислую мину.

- Да, Саньк, вот так у нас тут теперь. Дымчатую и не узнаешь.

Может, я преувеличиваю? Могут же ро-ро расстроиться из-за того, что их друзья уехали? Ведь если Мишка навсегда покинет Дымчатую, я буду выглядеть не лучше.

Да, понять деда было легко. Я скучал по Лене. Мы виделись пару раз в год. И в последнее время стал замечать, что мне ее не хватает. Вот бы взять и улететь в Сосновку, увидеться с Ленкой и поболтать. Ну или просто посмотреть на нее. Ведь она такая красивая...