Станция Солярис

– А! – Розовый махнул рукой и вновь опустился на диван. – Будто не знаешь. Уверуй в покровителя нашего и ни о чем не думай.

С содержимым тарелки я справился очень быстро – это было что-то мясное и весьма вкусное, – и меня сразу потянуло ко сну.

– Спасибо, – с чувством сказал я.

– Чего там! – Розовый опять махнул рукой. – Ступай своей дорогой и помни о Розовой земле. Готовься.

– К чему?

Розовый поскреб оскаленную рожу, украшающую его майку, и ничего не ответил.

Ладно. Пора отдохнуть от этого царства абсурда. Может быть, действительно утро окажется мудренее вечера и что-то прояснит?

– Где-нибудь поблизости можно переночевать?

– А чего ж, – охотно ответил Розовый. – Жил тут рядом один, да испугался, подался куда-то. Заходи и ночуй, там не заперто.

Без своих театральных ужимок Розовый производил впечатление вполне нормального человека. Я хотел спросить, чего же испугался сосед, но передумал. Кажется, некоторых вопросов тут не любили.

– Еще раз спасибо, – сказал я и направился к двери. – До свидания.

– Ага, – кивнул Розовый. – Подумай об Агадоне.

Я вышел на лестничную площадку. Мне показалось, что ниже, там, где лестница делает поворот на первый этаж, шевельнулись какие-то тени. Я, не раздумывая, толкнул соседнюю дверь – за ней сразу вспыхнул свет, – вошел, быстро защелкнул замок и прислушался. Все было тихо.

Квартиру я обследовал довольно подробно, потому что, возможно, ей предстояло на некоторое время стать моим жильем. Если, конечно, не вернется испугавшийся чего-то хозяин.

Жилище состояло из двух захламленных комнат и маленькой кухни с овальной дверцей продуктопровода и рядами кнопок на белой стене. В санузле почему-то прямо на полу под душем стоял оранжевый телефон без диска, а раковину загромождали пустые бутылки. В унитазе плавал окурок. В одной из комнат располагались сразу два дивана. В углу из-под груды тряпок виднелся экран видео. В другом углу покоилась горка грязных тарелок и лежал обрывок газеты со скрюченными окурками. В соседней комнате у окна стоял стол, заставленный непочатыми бутылками с уже знакомыми по санузлу этикетками, два стула, перевернутый пуф и еще один диван. Настенная полка была беспорядочно забита нераскрытыми пачками сигарет. Еще в квартире было очень много разного тряпья, разбросанных по полу легких смятых стаканчиков, каких-то разноцветных оберток и прочего хлама. В воздухе застоялся тяжелый запах табачного дыма. Нельзя сказать, что квартира мне очень понравилась, но идти куда-то в поисках другой не было ни желания, ни сил. Слишком много впечатлений принес этот день.

Я распахнул все три окна, неожиданно обнаружил в стенном шкафу чистое постельное белье, разделся, выключил свет и с наслаждением растянулся на диване.

За окном было очень тихо. Я лежал на спине, подложив руки под голову, и перед глазами кружили образы прошедшего дня.

Путь по равнине был очень долгим. Я шел под низким серым небом, спотыкаясь о камни, и вглядывался в горизонт в надежде увидеть Город.

И наконец добрался до него. И уже на первом перекрестке Город преподнес свой первый жутковатый сюрприз. Эти двое сидели прямо на тротуаре, парень и девушка, оба длинноволосые, босоногие, в одинаковых синих брюках и рубашках-безрукавках. Вначале мне показалось, что парень целует девушке руку, но, подойдя ближе, я понял, что ошибаюсь. Глаза их были абсолютно бессмысленными, и рядом с ними, на тротуаре, лежал короткий окровавленный нож.

Я стоял, не веря своим глазам. Парень повернулся ко мне, проворчал что-то нечленораздельное, оторвавшись от бледной руки своей партнерши, и кровь пузырилась на его губах и стекала по подбородку. На руке его маленькой дугой краснел след чужих зубов. Прямо на тротуаре, в окружении безмолвных серых домов, не таясь, сидели какие-то вампиры, и лица их были отрешенны и страшны.

Я шел, не решаясь оглянуться, потому что боялся не сдержать эмоций. Тянулись одинаковые серые кварталы, уходили назад одинаковые безлюдные перекрестки, и менялись лишь большие черные надписи на стенах домов, строго через каждые три квартала: «сектор 7», «сектор 8», «сектор 9»…

И нигде никакого подобия травы, деревьев, цветов. Только серый асфальт и серые стены домов.

Я забирался все дальше вглубь Города, и навстречу начали попадаться люди. Прошел, пошатываясь и держась за стену, бородатый парень с мутными, вряд ли что-нибудь видящими пьяными глазами, вышла из-за угла немолодая женщина с усталым лицом. Я спросил ее, как добраться до мэрии (если здесь она называлась именно так), но она посмотрела сквозь меня и неторопливо пошла дальше, и глаза ее были такими же бессмысленными, как у двух вампиров, оставшихся позади. Еще один небритый парень лежал навзничь прямо посреди дороги и спал, улыбаясь серому небу. У подъездов тихо возились с игрушками дети.