Становление (СИ)

- Расслабься, девочка, я не собираюсь тебя наказывать. И ты меня ничем не разгневала, – когда Ллосс подняла недоумевающий взгляд, я смотрела на неё с мягкой насмешкой. – Не удивляйся, в моей Вселенной от меня нет тайн, это касается и мыслей, даже богов. И цель этого вызова – награда. Ты заинтересовала меня и порадовала искренностью. Но не это главное. Я предлагаю обмен – то, чего жаждешь ты, на то, что хочу я.

- Моя Повелительница, я сделаю для тебя всё, что захочешь, и не попрошу награду, – голос чудовища был печален. – Но то, что я жажду, мне дать никто и никогда не в силах!

- Я ведь могу и обидеться на твоё неверие в мою власть, девочка, – вот не могу отказать себе в удовольствии так называть паучиху. Хоть та и гораздо старше, но воспринималась именно как дитя, маленькое и несмышлёное.

- О, прошу тебя, не принимай мои слова, как оскорбление, Великая! Мои мечты настолько несбыточны, что я даже никогда не решусь их озвучить.

- А это и не нужно, я их и так знаю, – я откровенно веселилась, наблюдая, как краска стыда заливает красивое лицо. – Ты ведь мечтаешь о теле, соответствующем твоему лицу и душе. Я права?

- Прошу тебя, не мучь!

У Ллосс имелись все основания считать свою мечту несбыточной. Богов создавали Первоосновы в той форме, в какой им захотелось. И она была неизменна. Конечно, в других мирах, являясь своим почитателям, они могли принимать любую желаемую личину, однако это было не настоящим телом, а сильной и почти осязаемой, но всё же – иллюзией. Которая не могла дать полного удовлетворения. То же ограничение касалось и их созданий – раса создавалась раз и навсегда. Её можно уничтожить, можно создать нечто похожее, внеся необходимые изменения, но улучшить уже существующий вид невозможно.

Настоящим чудом стало создание расы метаморфов, способных на самом деле изменять своё тело, подражая любому другому существу, но гений, создавший их, вложил слишком много своей энергии (опять же, решил творить сразу в нескольких мирах) и развоплотился – окончательно. Так что никто не спешил повторить его эксперимент. Боги на самом деле оказались не столь уж и всесильны, с горечью думала Ллосс. Именно правило неизменности заставило её прекратить Творить. Она поняла, что, кого бы ни создала, её всегда будут считать кровавым монстром. Понимание оказалось слишком болезненным. Многие другие тёмные боги смеялись над ней, не понимая, как можно не радоваться страху и раболепию подданных, испытывать отвращение к кровавым жертвам. Её частенько называли «добрым чудовищем».