Становление

– Я хочу просить прощения, – сказал мужчина, вставая и низко, почти в пол, кланяясь. – Мне, честно, очень сильно неудобно об этом говорить, но, насколько я знаю, дуэли с правом отобрать земли не проводятся у нас уже лет пятьдесят. Это то, что уже давно признано пережитком прошлого. Мелкие роды, конечно, воюют друг с другом, и это реально, но, думаю, наличных сил вполне хватит, чтобы с легкостью противостоять не самому сильному агрессору. И даже начальных навыков целителей хватит в работе с МД, чтобы раздавить противника.

– Сядь! – раздраженно сказал я, и, что удивительно, он послушался. – Я тебе уже все объяснил. Каждый должен заниматься своим делом. Это раз! А второе, меня уже вызвали на дуэль, чтобы иметь возможность забрать земли.

– Да ну? – удивился Вэндунь.

– Да чего мне врать-то?

– Понятно, – быстро пришел в себя мужчина и даже как-то загорелся. Ведь это его шанс рассчитаться по долгам. – Все равно, сотня боевиков – это много. Или они в МД?

– Да какое МД? – спросил я его. – Хорошо, если просто люди есть.

– Нет, тут ты не прав! Причем сам не понимаешь насколько, – потер руки Вэндунь, как будто сел на своего любимого конька. – Основную ударную силу рода составляет глава и наиболее близкие к нему. Обычно это мастер или несколько учителей. Наиболее мощно себя зарекомендовали роды, которые возглавляет мастер и у которых есть еще пять учителей. Это кровь клана и его сила. Все остальные если считаются, то не сильно.

– Почему именно так – мастер и пять учителей? – не понял я.

– Потому что пять учителей могут потягаться с мастером и даже победить его. Естественно, мастер мастеру рознь, то же касается и учителей, но это, так сказать, приблизительное количество. Часто в роду только учителя. Уж очень штучный товар эти мастера. Да и занимаясь всю жизнь, даже простолюдин может дорасти до учителя. Понимаешь? – спросил он меня.

– Понимаю! Допустим, я согласен. Примерно так нам говорили и в школе, только вот равнение было на четырех учителей, – ответил я и тут же уточнил: – Про мастера вообще ничего не говорилось.

– Ну ладно. После элиты клана идут те, кто владеет специальными навыками. Операторы боевых роботов, мобильных доспехов, снайпера и минеры, инженеры турельных установок и беспилотных дронов… Еще, наверное, разведчики, но тут уж у каждого своя классификация и задачи. И только потом идут штурмовики и прочий элемент. Это еще лет двадцать назад на поле боя правила живая сила. Сейчас решает тактика применения механизированных подразделений. И плотно решает уже лет семь-восемь… Поэтому подумай, зачем тебе столько людей? Восемьдесят – и то это те, кто пройдет жесткий отбор.

– Я уже подумал. И принял решение связаться с тобой. Чтобы предложить место человека, который наладит мою охрану и сможет защитить источник и людей в нем.

– Нет, я сам этого сделать не смогу, – спустя минуту раздумий сказал Вэндунь. – Пойми, я все же глава рода. Пусть небольшого и шатающегося от малейшего ветра, но рода.

Не успел я расстроиться, как он меня тут же обрадовал:

– Но у меня есть человек, который сможет возглавить это дело даже лучше, чем я. Каори Тин – моя сестра.

– Девчонка? – пренебрежительно спросил я. Только этого мне не хватало. – С чего бы ей быть лучше тебя? Уж не туфту ли ты мне подсовываешь?

– Какую туфту? – возмутился Вэндунь. – Ты откуда слов-то таких понабрался? – и потом уже немного зло продолжил: – Не суди по обертке. И не думай, что раз она женщина, то слабее. Единственная из нас, кто ступил на путь мастера. И это несмотря на то, что у нее два ребенка. Да и мастерские техники она еще только наполовину освоила, и это только потому, что после родов нельзя было заниматься серьезно. Внутренне она давно уже мастер.

– Почему так экспрессивно? – спросил я его, недоумевая над неожиданной вспышкой раздражения.

– Да все потому, что не ты первый, не ты последний. Забудь, короче, – Вэндунь махнул рукой и уставился на воду. – Понимаешь, какая штука… Вот как ты думаешь, быть наемником – это мужская работа?

– Думаю, да, – честно ответил я. – Убивать и умирать должны мужчины.

– Так вот, я тоже думаю так, как ты. Да и подавляющее число мужчин так думает. И знаешь что?

– Что?