Стань моим(СИ)

Сквозь стекло маски в бледно-зелёном подводном тумане виднелись стайки рыб, водоросли, мелкая живность, сновавшая по дну и прятавшаяся среди камней. Под Аглаей скользила её тень, а наверху маячил тёмный контур лодки. Вячеслав, тоже в маске, с аквалангом на мускулистой загорелой спине, выковыривал из расщелины большую витую раковину.

Плавными движениями рук и ног направив своё тело вверх, Аглая вынырнула, сдернула с головы маску. Ей в глаза ударило закатное солнце. Оно висело среди далёких скал, отражаясь на морской глади.

Аглая залезла в лодку. Судёнышко было небольшим, узким, с маленькой каютой посредине, в которой можно было перемещаться только согнувшись в три погибели. Аглая стащила с себя акваланг, вытерлась, уселась на нагретые доски кормы и спустила ноги в воду.

На волнах показался Вячеслав. Маску он снял ещё в воде и сейчас плыл с протянутой вверх рукой, в которой был зажат трофей - розовая раковина. Аглая рассмеялась. Она смотрела, как он забирается в лодку, как отфыркивается, приглаживает на голове коротко стриженые светло-русые волосы, снимает со спины акваланг. Освободившись от снаряжения, он в одних плавках встал на носу лодки. Закат эффектно золотил его стройную сильную фигуру. Аглая откровенно любовалась им. Он знал, что она им любуется, и смеялся, сверкая своими синими глазами.

- Что ты смеёшься? - Аглая вынула ноги из воды и уселась по-русалочьи.

- Потому что ты смотришь на меня так, словно собираешься проглотить!

- А может, я тебя и правда хочу проглотить?

- Отлично! Глотай!

Он подскочил к ней, и у Аглаи захватило дух, когда он сжал её в объятиях. Его ладони заскользили по её спине и бёдрам, вызывая в её теле сладостную дрожь. Она прижалась к нему, её губы искали его рот.

Несмотря на его тридцать пять, у Вячеслава была удивительно гладкая кожа. Аглая называла её атласной и любила касаться её губами. На его безволосой груди, покрытой ровным бронзовым загаром, выделялись два маленьких соска, которые приводили Аглаю в упоение. Когда он, устав от ласк, лежал, откинувшись навзничь, она гладила его грудь и целовала эти соски, полузакрыв глаза. Вячеслав, обвив её рукой, дарил ей ответные поцелуи.

- Смотри, солнце уже почти зашло. Нам пора на берег.

- Нет, Славик, полежим ещё немного. Такой чудесный сегодня день...

- У нас будет ещё много таких дней.

- Много... - как эхо, откликнулась она. - Правда, много?

- Конечно, куда же мы с тобой денемся?

- Даже не верится... - Она засмеялась от счастья. - Ещё много таких дней, как этот...

Он прижал её к себе.

- Аглая, мне ещё ни с кем не было так хорошо, как с тобой.

- Ни с кем?

- А ты ревнуешь? - Его зубы сверкнули в ослепительной улыбке. - Не рано ли?

- Я не ревную. Пусть даже всё это когда-нибудь кончится... Всё равно, я не буду жалеть об этих днях. Я сохраню их в памяти. Я всегда буду благодарна тебе за них, что бы ни случилось потом с нами.

- А что может случиться? Мы ведь решили не расставаться.

Аглая вздохнула и потянулась, запрокинула голову. Он покрыл поцелуями её подбородок и шею.

- Через неделю кончается отпуск и я должна уехать в Москву, - прошептала она печально.

- Мы не расстанемся. Я разыщу тебя там.

- Но в Москве будет уже не то... Мы не сможем любить друг друга, как здесь...

- Почему?

- Не знаю. Там не будет такого солнца и моря.

- Может, это и к лучшему. Хорошее быстро приедается. Мы будем приезжать сюда каждый год. Или два раза в год. И всё будет повторяться сначала. Мы будем плавать, ночевать в палатке и любить друг друга.

- Любить... - откликнулась Аглая и закрыла глаза.

Мягкие губы Вячеслава хранили солоноватый привкус морской воды. Она оплела ногами его бёдра, её руки сомкнулись на его спине.

- Наступает темнота, - прошептал он. - Нам пора возвращаться.

- Нет... - Она задышала глубже. - Ещё рано... Поцелуй меня... Ещё... - Из её груди вырвался сладостный стон...

- Боже мой, ты до сих пор не причесалась?

В комнату заглянула мать. Аглая вздрогнула, выпрямилась в кресле.

- А? Что такое, мама?

- Как - что такое? О чём ты думаешь? Альфред Осипович должен прийти через пятнадцать минут, а он очень пунктуален!

С рассеянным видом Аглая встала с кресла, подошла к зеркалу и снова взялась за гребешок.

Воспоминания о прошлогоднем августе таяли, уплывали розовым облачком, оставляя в душе горечь и пустоту. Аглая зажала во рту заколки и, собрав волосы в пучок, принялась укладывать их.

Зоя Васильевна стояла у неё за спиной.

- Будь с ним поприветливее, Лаичка, очень тебя прошу. Может, это твой последний шанс.

- Не говори глупости, мама. Последний шанс! Как будто я уже совсем старуха.

- Но, согласись, тебе не восемнадцать.

Аглая наклонила голову, вставляя заколки в собранные на затылке волосы.

- Это я уже слышала. Мне двадцать шесть, - в её голосе проскользнуло раздражение. - Уже двадцать шесть! - Она повернулась перед зеркалом, осматривая себя. - Если ты будешь мне об этом постоянно напоминать, то я и в самом деле поверю, что мне двадцать шесть.

Зоя Васильевна вздохнула.

- В этом вся и беда...

- В чём беда-то, мама? - Аглая подошла к шкафу.