Стамбульское решение

Как оказалось, он нашел заднюю часть вагона-ресторана с первой попытки. Помощник повара и два официанта, которые стояли и разговаривали на блестящей белой, хотя и очень компактной кухне, смотрели на него, когда он вошел, их глаза регистрировали недоумение и страх. Отчасти потому, что они понятия не имели, кто он, подумал Картер, а отчасти потому, что после всего, что произошло за последние шестнадцать часов, они стали бояться всего.

Седьмая глава.

Хотя некоторые из его друзей считали Ника довольно неплохим поваром-гурманом, он никогда раньше не готовил еду для такой большой компании. Ситуация еще больше осложнилась присутствием Василия Шурина (которого, как вскоре узнал Картер, звали русского гиганта).

Он стоял, как огромный предмет неуместной мебели, в конце одной из стоек для приготовления еды, закинув руки за спину, ухмыляясь идиотской зубастой ухмылкой, блокируя движение транспорта, так что всякий раз, когда требовался поднос с посудой или сковорода с едой транспортировке из одного конца узкой кухни в другой, перевозчик должен был крикнуть Шурину, чтобы он отступил, ситуация еще более осложнялась тем, что мужчина не понимал ни французского, ни немецкого языков, а его русский словарный запас, казалось, был ограничен самыми простыми словами. Тем не менее он стоял, идиотски улыбаясь и кивая с издевкой и пониманием, когда к нему обращались, и с выпученными глазами наблюдал, как каждый новый ингредиент добавлялся к основным блюдам.

К счастью, Картер опоздал, и помощник шеф-повара взял на себя ответственность приготовить запеканки из кокосового вина на случай, если повар задержится или не сможет сесть на борт по какой-либо причине. Именно из-за этого обстоятельства они теперь отступили, исправляя сопровождающие его миндаль нарезанной французской фасолью, лапшу и и тонкие, смазанные маслом блины с каштановым пюре на десерт

<

- в общем, прекрасный ужин, хотя Картер смог убедить помощника повара саботировать его небольшими способами, чтобы Кобелев не послал за шеф-поваром поблагодарить его лично.

Что касается самого приготовления, роль Картера заключалась в том, чтобы бегать туда-сюда, пробовать, цокать языком и наблюдать, как другие делают работу, в основном для пользы Шурина, и загонять в угол каждого официанта, носильщика и всех, кто был за пределами кухни, чтобы научиться как мог, о планировке поезда и привычках охранников.

Салон, в котором держали Синтию, был вторым впереди вагона-ресторана. Между ними была клубная машина с небольшим баром и дополнительными сиденьями для посетителей. За стойкой сидел мужчина с суровым лицом и на коленях стоял автомат. Оружие казалось его физической частью; никто не видел, чтобы он положил ее, даже чтобы поесть.

Сам салон состоял из еще одного небольшого бара, нескольких вращающихся стульев, столов и пианино. У обеих дверей стоял охранник и никому не разрешал входить, даже официанту с обеденной тележкой, так что что происходило внутри - в каком состоянии могла быть Синтия и настроение Кобелева - было неизвестно.

После того, как Картер узнал все, что мог, он решил провести небольшое исследование самостоятельно. Громко выругавшись по-французски, что всех поразило, он сказал, что забыл какой-то незаменимый, очень особенный ингредиент для бобов миндина. Прося прощения, он протиснулся мимо Шурина и проскользнул на кладовую в задней части машины. Он посмотрел на мгновение, чтобы убедиться, что Шурин занят в другом месте, затем открыл заднюю дверь и шагнул в узкую ограду над соединением между машинами.

Здесь сильно пахло выхлопными газами и моторным маслом. По обе стороны были распашные полудверки, которые открывались внутрь. Картер открыл ее, высунул голову и оглядел дорожку. Саутби не преувеличивал возраста машин. Узкая лестница вела сбоку на крышу каждого из них, как это было в большинстве пассажирских вагонов до появления обтекаемых форм и как это было до сих пор в грузовых вагонах.

Картер закрыл дверь и вернулся внутрь. В крыше кухни был небольшой квадратный портал для вентиляции, который использовался до кондиционирования воздуха. Сквозь проход было видно, что он есть и в обеденной зоне.

Его разум начал вертеться, формулируя план, когда он шел к передней части кухни. Он повернулся боком и проскользнул между огромной грудью Шурина и стойкой, когда Вильгельмина с металлическим лязгом ударилась о стойку. Картер с тревогой посмотрел вверх, чтобы узнать, слышал ли Шурин, но маленькие обезьяноподобные глаза были устремлены на другой конец машины, где помощник повара проверял курицу.

«На этот раз в безопасности», - подумал Картер, проскользнув внутрь и кивнув «извините», - но это всегда было опасным делом, рассчитывающим на глупость другого человека. Отныне он должен быть более осторожным.