Стальной царь

Корабль подпрыгивал и трясся. Одно мгновение он, казалось, удерживал высоту, а затем с отчаянным воем начал падать, так что койки выскакивали из креплений. Я видел вокруг себя размахивающие руки и ноги, растерянные лица. Я слышал, как звенят подносы с инструментами, видел тела, мотавшиеся точно тряпичные куклы. Под общий жалобный вопль корабль вошел в штопор и наконец рухнул. Оказавшись в бьющейся, содрогающейся куче тел, я был отброшен к борту, ударился головой о стекло обзорной палубы. Я попытался высвободить руки, чтобы смягчить этот удар, но они были в цепком плену, прижатые телами и предметами. Затем последовал последний удар. Смутно вспоминаю, как меня охватило горячее облегчение от того, что я наконец умер и закончились все мои муки.

Глава 4 Дорога к морю

Я, должно быть, на короткое время очнулся и откуда-то издалека услышал хриплые голоса. Итак, я жив и надежно спрятан. Осознав это, я снова потерял сознание.

Когда я в следующий раз пришел в себя, то попробовал пошевелиться, но это мне не удалось. Я подумал, что, должно быть, сломал себе позвоночник, потому что почти ничего не ощущал, кроме того, что придавлен сверху чем-то тяжелым. Это давление не позволяло мне сделать достаточно глубокий вдох, чтобы позвать на помощь, которая, согласно моим представлениям, уже недалеко, потому что я слышал, как совсем близко проходят люди.

Голоса были мне не знакомы. Я внимательно прислушался. Какой-то малайский диалект, который я понимал лишь с большим трудом. Сперва я подумал, что это местные крестьяне или сборщики серы, работающие на вулканах, пришли похоронить нас. Я улавливал запах острого дыма, и это ещё больше затрудняло мое дыхание. Следующая моя попытка крикнуть также провалилась. А потом я услышал другие крики.

И на зов о помощи последовало резкое возражение, которое я тотчас же узнал. Ружейный выстрел.

С чувством ужасающего бессилия я попытался повернуть голову, чтобы разглядеть, что же происходит.

Крики затихли. Воцарилась тишина. Затем — тихий, истерический вскрик. Еще один выстрел. Тишина. Малайский голос, отдавший короткий резкий приказ.

С большим трудом мне наконец удалось повернуть голову и вглядеться в происходящее сквозь искаженные лица мертвых и груды обломков. Я увидел прижатые к борту трупы и за окном дымные облака, сквозь которые двигались неясные фигуры. Когда дым на минуту развеялся, я увидел зеленые, красные, желтые шелка. Эти малайцы не были сборщиками серы, что я установил мгновенно.

Затем я увидел их отчетливо. Они были одеты в обычном стиле малайских бандитов и пиратов. На них были многоцветные роскошные саронги и вышитые куртки. Головы покрыты тюрбанами или шляпами кули. На коричневых ногах — сандалии из расписной кожи, на груди патронные лепты. На поясах висели пистолеты, ножи, паранги, а в руках они держали ружья. Я видел, как один из них подошел ко мне. Его лицо выражало одну только ненависть. Я уронил голову, закрыл глаза и услышал, как он ворошит обломки надо мной. Я услышал выстрел совсем близко от моего лица и подумал, что он палит в меня, но пуля попала в труп, лежащий на мне. Затем он отошел.

Я снова стал смотреть.

Бандиты гнали оставшихся в живых вверх в гору. Сквозь дым я видел, как медицинские сестры в обрызганной, разорванной одежде, врачи в пиджаках или в рубашках, персонал воздушного корабля в светло-голубом бредут по склону, подгоняемые предводителями бандитов. Пациентов среди них не было. Оглушенный и отчаявшийся я смотрел им вслед, покуда дым не поглотил их.

Когда затем в моем сознании постепенно забрезжила догадка о том, что стало с моими спутниками, мое тело пронзила боль. Я старался изо всех сил повернуться и выяснить, как мне отсюда выбраться.

На мне лежала сравнительно легкая койка, а на ней оказался труп ребенка. Его мертвое лицо уставилось на меня широко распахнутыми глазами. Дрожь пробрала меня, и я попытался снять койку. Она немного подвинулась. Голова ребенка откатилась в сторону. Я повернулся, выпростал окровавленные руки и схватился за треснувшую опору, чтобы медленно вытянуть себя из-под груза. Наконец я освободился, и сразу стало легче дышать. Но мои ноги онемели, и я не мог стоять. Я наклонился вперед и оперся на мертвеца, чтобы ещё на несколько сантиметров выбраться из-под мешанины тел. Затем на несколько минут потерял сознание.

Мне пришлось немало времени поработать над опорой, разбитыми планками и телами, пока я наконец не лежал на жестком камне, свободный от этого хаоса.

Но, несмотря на все ссадины и кровавые царапины, я не сломал костей. Трупы моих товарищей спасли меня при падении от худшего. Постепенно тепло возвращалось в мои ноги и я мог снова стоять, пусть даже скрежеща зубами от боли.