Стальной Лабиринт

Конечно, будь Нина «ничейной девушкой» или «девушкой соседа», он обязательно включился бы в соревнование за право целовать эту пахнущую лавандовым мылом шею по утрам и разводить в стороны эти сильные ноги. Константин уже знал, что он, высокий, с мужественным лицом и манерами вежливого медведя, нравится женщинам — в широком диапазоне от четырнадцатилетних дурех до сорокалетних цирцей.

Однако пользовался он своим природным преимуществом редко. А когда пользовался, потом обычно жалел о потраченном времени.

Ему хотелось, чтобы было «по-настоящему». Но настоящее все не шло к нему. Как будто заплутало где-то по пути.

Однажды в середине мая Константин столкнулся с Ниной Белкиной в дверях квартиры, — она зашла к Кеше обсудить выпускной экзамен по физике, — и сердце его начало биться подозрительно сильно.

Форменное платье так соблазнительно обтягивало безукоризненную Нинину фигурку. А ложбинка в мысике умеренного декольте была такой… нешкольной!

В общем, Константину ничего не оставалось, как пойти в ночной клуб и там нарезаться — как следует, по-гвардейски.

Домой его, пьяного в стельку, привез случайный знакомый из клуба, отец семейства по имени Пал Палыч, прилетевший в столицу после трехлетнего контракта в Экваториальной Африке.

Ответственный добряк Пал Палыч — к слову, сам пьяный в дымину, — прислонил Константина носом к входной двери и позвонил. Когда дверь отворил охранник, тело морячка бревном рухнуло внутрь…

Как назло, и мать и отец не спали.

Разразился скандал. В ход пошли все аргументы, включая риторические удары ниже пояса.

Отец, бледный и жесткий, как упаковочный картон, просил Константина «определиться».

Мать, дыша винным перегаром, на полном серьезе интересовалась, не алкоголик ли ее сын.

И Константин, сидя на краю ванной, у крана с ледяной водой, окончательно осознал, что его трехнедельная побывка затянулась и что пора бы ему и впрямь «что-то решить».

Наутро он согласился на брошенное вскользь предложение товарища по срочке, старовера Мирослава Дедова, поработать завсекцией фехтования юношеского клуба в заполярном городе Мончегорск.

Дело было за малым: поприсутствовать на Кешином выпускном балу, затем посетить день рождения маман в ресторане «Кисельные берега» и… фьюить! Здравствуй, Мончегорск! Не тебя ли зовут Северной Пальмирой?

Однако все вышло не так размеренно и разумно, как планировал Константин.

Начать с того, что на выпускной, который проходил в ресторане гостиницы «Космос», их привез роскошный иссиня-черный мобиль величиной с самоходку в сопровождении четырех до сияния отполированных машин эскорта.

Скромного Костю прямо-таки мутило от неловкости.

Он — в ношеных джинсах и белой рубахе без галстука. А тут — четыре машины эскорта! На седовласых водителях идеально отутюженные костюмы из дорогой шерсти и шелковые галстуки-бабочки… Хоть бы предупредили!

«Не шуми! Так хотел Кешенька», — пояснила Константину маман, подправляя пальцами тушь, дело было на заднем сиденье.

Константин не стал перечить. Он помнил: золотой формуле «такхотелкешенька» ему традиционно нечего противопоставить.

Глава 2 БУКЕТ ВНЕСТИ!

2610 г.

Город Москва, Российская Директория

Планета Земля, Солнечная система

В программе выпускного значились капустник, вручение дипломов и банкет с танцами.

Константин настроился на долгую катавасию. Нацепив казенно-доброжелательное выражение лица, до совершенства отработанное им во время дежурств на субмарине, он погрузился в свои размышления, а их было много.

Где он поселится там, в Мончегорске? Какая там вообще погода, что брать из вещей? Что, в конце концов, подарить маман, ведь завтра уже дата? Что вообще дарят женщинам, у которых «все есть», ну не книжку же «Легкий способ бросить пить»? И вот еще важный вопрос: хватит ли ему денег на первое время, ведь когда еще зарплата?

Из этого оцепенения Константина вырвала мать, которая, обдав сына терпко-сладкой волной баснословно дорогих духов, прошептала:

— Вон, вон, погляди: Ниночка! Костя в нее страшно влюблен. Будет петь сейчас, — и маман воззрилась на девушку, которая, заливаясь румянцем, устраивалась у микрофона с улыбкой самой наиприветливейшей.

У Константина перед глазами все поплыло.

Эстрада с Ниной была так близко, что ему казалось, он может даже кожей почувствовать тепло ее тела. И в то же время Нина была так далеко, как будто их разделяли галактики.

На девушке было бальное платье с широкой юбкой а-ля сказочные принцессы. Платье было туго утянуто на талии, в самом неожиданном месте сияла приковывающая всеобщие взгляды большая синяя роза…

Теперь, в отличие от последней встречи в дверях, когда одетая в школьную форму Нина показалась Растову совсем еще девчонкой, разве что грудастой, лицо ее несло явственные признаки вмешательства профессионального визажиста. Пухлые губы стали густо-малиновыми. Ресницы прогибались под тяжестью черной мохнатой туши. Скулы потемнели от матово-коричневой пудры. А на веках лежали аквамаринового цвета тени…